Деревянный Меч
Шрифт:
– Ради такого зрелища рубашки не жалко, – заявил он. – Я сам виноват, надо было отобрать рубашку и уложить тебя. Засмотрелся я. Иди ужинать. Тебе какое вино больше нравится?
– Не знаю, – растерянно произнес Кенет.
– Оставьте его в покое, – вмешался Лим. – А не то он сгорит от стыда, и нам придется выметать пепел.
Он быстро и ловко разрезал жаркое. Кенет молча подошел к нему и принялся помогать: подавал миски, поливал мясо густым пряным соусом, наливая вино из кувшина в тяжелые чашки. По крайней мере это он умел. За работой он не чувствовал жгучего
– Ты нас боишься? – негромко спросил Лим, принимая из его рук миску.
Кенет неуверенно помотал головой. Ему казалось, что снаружи не только слышно, но и видно биение его сердца.
– Ты думаешь, мы бандиты, головорезы? – продолжал допытываться Лим.
– Нет, я так не думаю, – чуть слышно возразил Кенет. – Грабителей я уже видел. Они совсем другие.
– Какие? – заинтересовался Юкенна. – Где ты видел грабителей?
Кенет, поначалу запинаясь на каждом слове, рассказал, как его грабили. Под конец рассказа он почти освоился. Он даже не заметил, как в руках его оказалась миска с жарким, и продолжал говорить, умолчав лишь об уставе и о странной неспособности толстяка Сина обнаружить текст на потрепанных страницах. Окончив повествование, он принялся за еду, но обнаружил, что ест, лишь прожевав первый кусок и ощутив полузабытый вкус мяса.
– А потом ты пошел в больницу? – хмыкнул Юкенна. – Н-да, парень. Одно могу сказать: ты не из породы искателей приключений на свою голову. Это они тебя ищут. Сами. И что ты собираешься дальше делать?
– Не знаю, – пожал плечами Кенет. – Наверное, пойду обратно в больницу.
– Об этом и думать забудь, – раздался тихий, но отчетливый голос. Кенет обернулся. Аканэ полусидел, опираясь на подушки. И снова привычка взяла над Кенетом верх. Он вскочил, отставил свою миску с едой, быстро отхватил ножом кусок жаркого, мелко нарезал его, переложил в чистую миску, налил в нее соуса, подошел с миской к раненому, опустился на колени и приготовился кормить его.
– Спасибо, парень, я и сам могу. – Аканэ осторожно взял миску из рук Кенета. – Иди ешь.
Кенет послушно вернулся на свое место.
– А почему я не могу вернуться в больницу? – спросил он, вновь принимаясь за еду. – Там же люди остались…
– Потому что этой больницы через несколько дней не будет, – ответил Аканэ. Голос его звучал тихо, но в нем угадывалась скрытая сила, которая не покинет Аканэ даже на смертном одре.
– Как – не будет? А куда она денется? – опешил Кенет.
– Увидишь, – пообещал Аканэ. Взгляд его стал на мгновение томным, словно от предчувствия какого-то жестокого наслаждения.
– Уймись, – посоветовал ему Юкенна. – Тебе вредно впадать в такое буйство… Так что ты теперь собираешься делать? – внезапно обернулся он к Кенету.
– Не знаю, – ответил Кенет. – Если не в больницу… не знаю. Пойду куда-нибудь. Здесь, чтобы работать, надо в гильдию вступить, а у меня нет денег на вступительный взнос.
– Ну, если дело только за тем, чтоб найти себе занятие, – сказал Лим, – то Аканэ об этом позаботится, парень. Как тебя, кстати,
– Кенет, – ответил Кенет, снова смутившись неизвестно почему.
– Кенет, Кенро, Юкенна, – вполголоса произнес Лим. – А ведь это не случайно. Общий слог в имени. Знак судьбы?
– Похоже, – кивнул Юкенна. – Как поем, обязательно проверю по Книге Имен.
Кенет знал о том, что люди, имеющие общий слог имени, зачастую оказываются связанными общей судьбой, но даже услышав имена Кенро и Юкенны, не вспомнил об этом. В его родной деревне не было ни одного человека, с чьим именем его собственное было бы связано знаком судьбы. А тут сразу двое… добрый это знак или дурной? Обычно люди в таких случаях идут к гадателю, чтобы он определил природу знака по Книге Имен. Но сейчас никуда идти не придется. У Юкенны есть Книга. Интересно откуда? Странный вообще человек этот Юкенна. Спасает великих воинов, а в промежутках между спасениями обитает в зеленной лавке. Аканэ, стало быть, великий воин. Хоть что-то Кенет о своих сотрапезниках уже знает.
– Кенет, значит, – размышлял вслух Лим. – Я думаю, Аканэ не откажется заняться твоей дальнейшей судьбой.
Аканэ утвердительно кивнул.
– Еще бы ему отказаться! – фыркнул Кенро. – Кенет его от верной смерти спас.
– Хуже чем от смерти, – возразил Аканэ.
– Что может быть хуже? – удивился Кенро.
– Стать пищей Инсанны, – ответил Аканэ.
Лим судорожно поперхнулся. Из рук Кенро упала миска.
– Ты уверен? – с прежней невозмутимостью поинтересовался Юкенна.
– Как в самом себе. В этой больнице такие дела творятся – ты не поверишь.
– Там что, покойников едят? – сдавленно спросил Кенет, изо всех сил борясь с подступающей тошнотой.
– Запей. – Юкенна сунул ему в руки кружку с вином, и Кенет, давясь, отхлебнул. – Нет, покойников там не едят.
Лим кое-как откашлялся и перевел дух. Кенро негнущимися руками молча поднял упавшую миску.
– Ты что, ничего не слышал про великого черного мага Инсанну? – недоверчиво спросил Юкенна.
Кенет молча помотал головой, не в силах ответить: вино он пил впервые в жизни, и оно обожгло его непривычное горло.
– Тогда пей понемногу и слушай. Этот великий кровопийца, не к ночи будь помянут, живет уже не одну сотню лет, и ничегошеньки ему не делается. Он старше нынешней императорской династии и силу накопил за эти годы непомерную. Люди говорят, будто он выпивает эту силу… – Юкенна замялся, – …из живых людей.
– Из женщин? – уточнил Кенет, вспомнив прочитанное в уставе.
– Из женщин, – кивнул Юкенна. – Выходит, все же слышал?
– Нет, – ответил Кенет. – Про него – нет. А при чем тут покойники?
– А все при том же. Говорят, он постоянно принимает трупный яд. Кто его знает, для чего.
– Да ведь это такая отрава! – оторопел Кенет.
– Ему она нипочем. Добывает из мертвых тел трупный яд, готовит на нем какой-то настой и пьет. Но для этого ему нужны мертвые. И не те, кого он сам убил или замучил. От них он уже взял все, что мог, они ему не годятся. Ему нужны умершие не от его руки.