Деревянный Меч
Шрифт:
– Не надо, – тяжело дыша, запротестовала Хакка. – Я уже давно отучилась падать в обморок.
Она сидела на полу, с трудом переводя дыхание.
– А знаешь, – неожиданно засмеялась она, проведя дрожащей рукой по лбу снизу вверх, – в жизни я ничего такого не испытывала. Вот, значит, как маги целуются.
– Ученики, – натужно поправил ее багровый от смущения Кенет.
– Маги, – уверенно возразила Хакка и встала. – Уж поверь ты мне.
Она внезапно улыбнулась – смущенно, как маленькая девочка, которой впервые в жизни сказали, что она хорошенькая.
– Удачи тебе, маг, – хрипловато произнесла Хакка. – Как найдешь себе ведьму по силе и сердцу,
Кенет неразборчиво поблагодарил Хакку, пожелал и ей удачи и опрометью помчался вон, все еще чувствуя на своих губах прохладное прикосновение шелка.
День уже клонился к вечеру. Кенет без приключений добрался до постоялого двора, поднялся к себе в комнату, нырнул под одеяло и уснул, даже не поужинав. Всю ночь ему снился ветер, ласково развевающий нити нежного блестящего шелка.
Утром первого дня гербовых торжеств Кенет встал с тяжелой головой: выспался он дурно. Наспех позавтракав, он отправился в казармы: на праздничное построение должны являться все воины, пребывающие в городе, независимо от того, служат они в каэнском гарнизоне или нет. Наоки уже ждал его – бодрый, свежий, празднично одетый, готовый к построению.
– Ты с ума сошел! – ахнул Наоки при виде Кенета. – Ты почему в синем, а не в черном? Массаона увидит – на сей раз дешево не отделаешься. Беги скорей переодевайся.
– Да мне не во что, – растерялся Кенет. – У меня праздничного хайю нет.
– Лопух, – изрек Наоки. – Мой пока возьми. У меня есть запасной. А потом купишь.
– Коротко будет, – возразил Кенет, – и в плечах узко. Наоки смерил друга взглядом.
– Да, пожалуй. Вот ведь вымахал… оглобля! – жизнерадостно бросил он. – Ладно. Накидку хоть надень. Не совсем по уставу, но сойдет. И волосы перечеши… да не так! Пусти, я сам.
Наоки вынул из волос Кенета заколку, взмахнул пару раз гребнем и закрепил прическу, как принято среди воинов в Каэне: слева у виска волосы подобраны, справа свободно спускаются на плечо.
– Годится, – заявил он, отступив на шаг и любуясь творением рук своих. – Тебе подходит. Надеюсь, массаона будет так доволен твоей прической, что на синий хайю посмотрит сквозь пальцы и удовлетворится накидкой… эй, ты ее к какому месту цепляешь?!
Наоки отобрал у Кенета праздничную черную накидку, встряхнул ее и сам ловко прикрепил к плечам Кенета застежками.
– Вот теперь можно и на построение, – сообщил он. – Пойдем скорее, не то опоздаем.
* * *
При виде черной накидки поверх синего хайю Кенета губы массаоны чуть дрогнули – но и только. Вообще-то лишь самые бедные воины в дни гербовых торжеств ограничивались малой парадной формой. Хотя устав и не предусматривал непременного ношения хайю по местным торжественным дням – обязательным черный хайю считался в дни имперских праздников, – но каэнцы предпочитали залезть в сколь угодно тяжкие долги, а гербовые празднества встретить в полном парадном одеянии. Однако молодой чужак мог и не знать ни об этой традиции, ни о самих гербовых торжествах. К тому же он и так отдал дань местным обычаям, ради праздника соорудив себе прическу на каэнский манер. Да и честно говоря, не стоит донимать его придирками. Полевой агент и вдобавок маг! Массаона Рокай прекрасно догадывается, что именно утаил Наоки в своем рассказе. “Темни сколько хочешь, молокосос, а все твои наивные хитрости способны обмануть разве что клопа с оторванной головой. Ясно же, что Кенет, и никто другой, был тем могучим магом-целителем, который вернул
Вот почему массаона ни словечком не обмолвился Кенету о его не вполне уставной одежде и без колебаний отпустил с ним Наоки раньше, чем намеревался.
* * *
– Подарок у тебя с собой? – поинтересовался Наоки, выйдя вслед за Кенетом из казармы.
– Конечно, – кивнул Кенет. – Когда пойдем?
– Прямо сейчас. Не то старик Хассэй сбежит к какому-нибудь больному, и будем мы его искать неделю кряду.
Они и впрямь едва успели застать старого лекаря дома: неугомонный Хассэй уже куда-то собирался. Подарки он принял с благодарностью: и кисть, выбранную для него Кенетом, и новый пояс с красиво вышитым знаком врачебной гильдии, подаренный Наоки. Скорехонько повязав новый пояс и сунув в сумку кисть, старик лекарь извинился перед воинами, что не может предложить гостям даже вина выпить, ибо его ждет больной с переломом стопы и ножевой раной – праздник, ничего не поделаешь, господа воины, в такие дни работы у врача по горло. Он подхватил сумку и бодро засеменил по направлению к набережной.
– Хорош, – тихо засмеялся Наоки, глядя ему вслед. – Ну что, пойдем тебе парадный хайю покупать?
– Завтра, – покачал головой Кенет. – Мне сегодня еще на свидание идти. Не хочу, чтобы она подумала… Кенет замялся.
– …что ты принарядился ради нее? – подхватил догадливый Наоки. – Да, в твоем положении лучше не стоит. Тогда иди выспись.
– Я не засну, – признался Кенет.
– Значит, тебе нужно как-то убить время, – заключил Наоки. – Иначе весь день будешь ждать, ждать, ждать, а к вечеру совсем рехнешься.
Способ убить время отыскался неплохой. Наоки все же затащил Кенета на дневной рынок. Кенет едва не оглох от праздничного галдежа и уж точно в наступившей суматохе не смог бы ничего не только купить, но даже и выбрать. Для Наоки же рыночная кутерьма была делом привычным. Ловко избегая столкновений в празднично разряженной толпе, он провел Кенета в книжные ряды и купил ему несколько дешевых книг на свой вкус, тщательно обходя в выборе истории о пылких влюбленных: для успокоения друга перед первым свиданием чтение явно неподходящее.
– Вид у них неприглядный, – проорал Наоки в самое ухо Кенета, с трудом перекрывая рыночный галдеж, – ну да ничего. Истории занятные. Ты и не заметишь, как свечереет.
Книги, купленные Наоки, не были рукописными и уж тем более каллиграфическими. Обычные дешевенькие оттиски с деревянных досок – излюбленное чтиво горожан, знакомых с грамотой с пятого на десятое. Все же и среди подобных изданий нередко попадаются недурные книги. Три небольших томика, купленные Наоки, содержали в себе прелестные предания о воинах и магах древности. Пересказчик даже ухитрился не особенно их испортить обработкой – он просто дословно записал истории вслед за сказителем. Как и предвидел Наоки, читать Кенет начал нехотя, но втянулся быстро и незаметно.