Дермафория
Шрифт:
– Не в порядке.
– Ты же не знал. Просто у меня пунктик на этот счет. Глупо, конечно.
– Не глупо.
– Глупо. У меня паранойя, а это глупо.
– Твоя паранойя распространяется на огонь вообще или только на свечи? Твой дом от них сгорел?
– Нет, не от них, в том-то все и дело. Мне было четыре года, когда у нас в кухне случился пожар. Мама что-то готовила. С тех пор я как-то с опаской отношусь к некоторым вещам. Ненавижу, например, газовые печи. К свечам относилась
– Так ты сожгла уже два дома.
– Нет, во второй раз ничего серьезного не случилось. У нее сгорели запасы травки, да еще квартира пострадала от воды. А вот с тем пожаром дома все получилось куда как хуже. Наша семья потеряла все. Никто не пострадал, но имущество сгорело полностью.
– А ты где тогда была?
– Смотрела парад.
– Какой парад?
– Мы жили неподалеку от школы, и школьный оркестр часто практиковался в прохождении маршем. Я часто убегала на них смотреть, думала, это и есть парад. Мой личный, каждый день.
– Значит, тебя спас оркестр.
– После второго пожара мне казалось, что я сойду с ума. Не помню точно, но вела себя не вполне адекватно. Подружка рассказывала про меня всем, и один пожарный решил воспользоваться ситуацией, чтобы залезть мне под юбку. Раздобыл мой номер и начал приглашать на свидания. Отстал только через три месяца. И потом парни постоянно рассказывали, что они либо учатся на пожарного, либо мечтают им стать. Как будто я какая-то тюкнутая, всегда готовая пустить слезу при виде человека в каске и с брандспойтом.
– А на самом деле тебя заводили только марширующие оркестры.
– Отправляйся-ка домой. – Ты запустила в меня подушкой.
– Пожалуй, научусь играть на тромбоне.
– Ты маньяк.
– И буду носить шляпу, такую, знаешь, высокую.
– Это кивер.
– Круто.
Ты толкнула меня ногой.
– Проехали. Мне больше нравится туба.
– Вот и хорошо. – Ты поднялась и отправилась в ванную. Мне нравилось смотреть на тебя в темноте.
Когда я проснулся, ты лежала рядом, дыша мне в шею, и комнату постепенно заливал жаркий солнечный свет. Мне предстояло скатать в Техас и вернуться. Ты спала, но сразу же проснулась, как только я попытался выбраться из постели. В чувство меня привел горячий душ. Я прикинул, что должен сделать, и решил, что управлюсь за пять дней.
Перед тем как уйти, я наклонялся поцеловать тебя. Ты отстранилась.
– Ты ведь только вчера вернулся. Так уж надо уезжать?
– Да.
– А задержаться не можешь? Хотя бы на денек?
– Нет. Пожалуйста, давай не будем об этом.
– Всего на один денек.
– Пожалуйста, перестань. Сегодня моя очередь быть серьезным.
– Пообещай.
– Я уже пообещал.
– Скажи еще раз.
– Обещаю. Буду звонить тебе каждый день.
– Спасибо.
– Я могу называть тебя Светлячком?
Ты кивнула.
– Тогда засыпай, Светлячок. – Я поцеловал тебя и вышел.
Отто нетерпеливо просигналил еще раз, но при этом продолжал очищать лобовое стекло.
– Ты занимаешь слишком много места на автоответчике. Я же обещал, что буду звонить.
– Ты не звонил весь день.
– Я обещал, что позвоню. И позвонил. Сегодня не было времени, так что звоню только сейчас.
– Не было времени даже на один звонок?
Я был слишком занят, чтобы добраться до платного телефона, с которого мог бы позвонить тебе, не опасаясь, что его тоже прослушивают.
– Не было. И сейчас мне надо идти.
– Ладно. – Холод твоего ответа пролетел по всей линии.
– Ди, я скучаю по тебе. Хочу тебя увидеть. И, конечно, я бы предпочел быть там, а не здесь.
– Так приезжай сразу сюда.
– Надо завернуть домой. Принять душ. А потом сразу к тебе.
– Душ можешь и у меня принять. Твою одежду я постирала.
– Хорошо. – Я был готов на все, лишь бы только закончить разговор. – Но пожалуйста, не присылай больше сообщений, когда меня нет в городе.
Отто снова просигналил. Помигал чистыми фарами. Мы попрощались.
Красный глаз автоответчика мигнул в темноте четырнадцать раз, выдержал паузу и начал сначала. Паниковать не было сил. Я набрал промежуточный номер Уайта, подожил трубку и вдруг услышал снаружи чьи-то шаги. Кто-то постучал, или, может быть, это скрипнул, оседая, дом. Кто-то прошептал мое имя, или, может быть, ветер бросил листья в окно. Я сидел в темноте, ожидая, что стекла вот-вот разлетятся, и в разбитые окна влетят черные солдаты, светя мне в глаза и тыча в лицо дулами автоматов.
Я снова мальчишка. Я прячусь под одеялом от чудовищ со страшными, искаженными и деформированными лицами. Эти лица я вижу ночью в коре деревьев, они склоняются надо мной, ждут, когда я вздохну.
Я на кровати в номере «Огненной птицы». Ты тоже. Я в безопасности.
Еще один стук.
– Эрик?
Ошибки нет, кто-то зовет меня.
Дверной глазок изменил твое лицо. Я отбросил три засова и распахнул настежь дверь. Ты испуганно отступила.