Держи крепче
Шрифт:
Обратно шёл в полном спокойствии. Внешнем. Потому что внутри всё буквально кипело. Какого черта это было?!
Секунда. Две. Три. Эмоции медленно, но уверенно взрывались, как задержанный фейерверк.
Она реально сделала вид, что ничего не было? Как будто мы просто старые знакомые, которые случайно столкнулись в парке? Та самая Акане, безбашенная хулиганка, которая крутила весь средний школьный мир на своём пальце, теперь пытается строить из себя милую, спокойную девушку? Я едва не хохотнул от абсурдности. Да она дьявол в милом обличии! Принцесса тьмы! Эта её
Я шёл вперёд, а мысли несли сознание назад, в прошлое, в среднюю школу.
Тогда я был другим. Совсем не хикки-задрот. Но всё также с чувством справедливости, которое иногда перекипало через край. Акане была звездой, яркой вспышкой, что озаряла весь класс. Но, как и любое солнце, обжигала тех, кто подходил слишком близко. Нас тянуло друг к другу, как будто мы оба искали что-то, что могли найти только вместе. Это было странно, нелепо, но чертовски красиво. Она смеялась над моими саркастичными шутками, а я любил её за то, что она могла разогнать тьму, которая всегда крутилась вокруг меня. Мы были молоды, глупы и верили, что это навсегда. Как наивно.
Как-то раз её «зацепили» двое местных хулиганов — на первый взгляд всё выглядело как обычные подколы, но потом всё стало куда серьёзнее. В тот день она прибежала ко мне с разорванным рюкзаком и заплаканными глазами. Я не спрашивал, что произошло, просто понял: ей нужна помощь. И сделал то, о чём до сих пор порой жалею, а порой горжусь. Я нашёл этих двоих — Изаму и Рю. Местные «короли» школы. Они считали, что им всё можно. Не знаю, что нашло на меня тогда. Гнев? Желание доказать что-то? Или просто защитить ту, что мне так дорога? Всё, что помню, — их крики и свои удары. Результат? Два перелома носа, выбитые зубы и целая папка школьных протоколов. А главное, один из них оказался её другом детства. Рю, который любил её до беспамятства. Его выгнали из школы. Меня каким-то чудом спасли от уголовного дела. И что самое нелепое, после всего этого я не услышал от неё ни «спасибо», ни «как ты». Только холодное «тебе не стоило этого делать». Далее её семья начала переживать за репутацию, за скандалы, за то, что скажут соседи. И однажды Акане просто исчезла.
Помню тот день, будто вчера. Вернувшись домой, я обнаружил на пороге записку. Её ровный почерк. Всего несколько строчек, которые перечеркнули всё, что у нас было:
«Казума, я ухожу. Потому что так правильно. Наши пути разошлись, и я решила двигаться дальше. Полюби другую, кто сможет дать тебе больше, чем я. Ты заслуживаешь лучшего. Акане.»
И всё. Это был конец. Никаких объяснений, никаких попыток поговорить даже по телефону. Она ушла, оставив за собой только пустоту. А я? Я был слишком горд, чтобы искать её или попытаться вернуть.
По итогу я остался один доучиваться в средней школе. Все стали избегать меня. Бояться. Отношение учителей тоже изменилось. Как результат, я замкнулся и нацепил на себя удобную маску хиккимори. И, как ни странно, нашёл в этом душевное спокойствие. Да, книги и аниме спасли меня, за что я буду всегда
Я медленно улыбнулся.
Успокоился.
Довольно быстро, кстати. Что до Акане…
Всё кончено.
Мы оба пошли своими дорогами. И если она думает, что её появление может всё вернуть, то ошибается. И что самое главное — у меня теперь есть Рин.
— Казума! — раздался голос Юкино, вырывая меня из вихря мыслей. Я посмотрел вперёд и увидел, как она машет. — Ты там живой? А то ты идёшь, как будто на похороны собственного счастья!
— Всё нормально, — пробормотал я, заставляя себя снова войти в привычный саркастичный режим. — Просто в парке кто-то включил тумблер «ностальгия».
Девчонки весело щебетали, как внезапно зазвонил телефон Юкино. Она нахмурилась, посмотрела на экран и, бросив короткое «сейчас вернусь», ушла в сторону, оставив нас.
Наступила тишина. Харука, немного смущённая, аккуратно поправила подол платья. Я сидел, глядя куда-то в никуда, и пытался стереть из головы недавнюю встречу с Акане.
— Ямагути-кун? — её мягкий голос заставил вернуться в реальность. Я повернулся к ней. — С тобой всё в порядке?
— Что?
— Просто… у тебя как-то резко поменялось настроение. Ты выглядишь таким задумчивым.
— Да всё нормально, Сато-сан. У анимешников иногда просто накатывает. Не переживай, это мелочи.
Она, кажется, сомневалась, но больше не настаивала. Вместо этого улыбнулась и перевела разговор:
— Знаешь, я всё вспоминаю нашу постановку на фестивале. Ты тогда отлично справился с ролью Призрака.
Я усмехнулся.
— Если бы кто-то сказал мне год назад, что буду играть Призрака Оперы в школе, да ещё и в берете, назвал бы его сумасшедшим.
Харука мило улыбалась:
— Но это же было здорово. Ты настолько вжился в роль… Я сама чуть не поверила, что ты — тот самый Призрак.
— А ты была великолепной Кристиной, — ответил я, слегка наклоняясь вперёд. — Серьёзно, я видел, как зрители буквально затаили дыхание, когда ты выходила на сцену.
Её лицо покраснело, и она опустила взгляд.
— Спасибо. Думаю, это всё благодаря твоему «Призраку». Ты так эмоционально сыграл, что мне просто пришлось соответствовать.
Я улыбнулся и откинулся на плед.
— Ну, если я и был хорош, то только потому, что рядом была такая Кристина. Мы ведь знали, что играем для зрителей, но кажется, там было что-то ещё, не знаю, почему-то тогда я вспомнил наши фальшивые признания.
Её взгляд снова встретился с моим. И в нём было что-то, что сбило меня с толку. Почему она так странно смотрит? И тут вернулась Юкино, размахивая телефоном.
— О чём болтаете? — бросила она с лёгкой ухмылкой.
— Да так, — ответил я, стараясь сохранить лёгкость тона. — Вспоминали наше выдающееся театральное прошлое.
— Оу! — хмыкнула Юкино. — Призрак Оперы в берете. Великий момент искусства, — и включила обычное хладнокровие. — Звонила мама. Передавала привет вместе с Дзюмпей-саном.