Держи крепче

Извращённый отшельник

— Не твоё дело, Акане, — затем, после короткой паузы, добавил: — Что ж, на этом всё. Было увлекательно повстречать тебя, но, увы, есть куда более важные дела. Например, съесть рамен. Пока.

И, развернувшись, пошёл прочь, оставив её стоять на месте.

— Я жалею, что бросила тебя! — вдруг прозвучал её голос, отчётливо, как звон в пустой комнате.

Я не замедлил шаг, продолжая идти, будто ничего не слышал.

— Хоть бы ответил на эту шутку! — бросила она мне вдогонку, и в её голосе зазвучала едва уловимая

горечь.

Ну её. Насвистывая незатейливый опенинг из Токийского гуля, я потопал домой, пока это чудовище в девичьем обличии не сожрала моё сердце, что теперь стучит для Рин…

Глава 3

Утро началось, как обычно, с мелодичной трели будильника, который я по привычке попытался отключить, махнув рукой, но вместо этого смахнул телефон на пол. Раздался глухой стук, и в соседней комнате, сквозь сон, недовольно проорала Юкино:

— Казума!!! Ты можешь хотя бы раз проснуться КАК ЧЕЛОВЕК, а не устраивать землетрясение?!

— Зато я сплю нормально! — ответил я, растягиваясь на кровати, — в отличие от тех, кто разговаривает во сне!

— Я не разговариваю во сне! — крикнула она через стену.

— Да-да, конечно, не разговариваешь! — Я зевнул и начал собираться. — Это твой шкаф шепчет мне, чтобы я его ПОТРОГАЛ!

Три. Два. Один.

— ВРЁШЬ, СОБАКА!!! — взорвалась Юкино.

Вот теперь хорошее утро. Я улыбнулся и не стал ей отвечать, бросив во временный игнор-лист. Ведь она это «ТАК ЛЮБИТ».

Через двадцать минут мы оба стояли в гостиной, полусонные, но бодро препираясь. Я безуспешно пытался завязать галстук, а Юкино — одновременно поправить волосы и найти заколку, которая, судя по её выражению лица, снова загадочно исчезла.

— Дай сюда, — недовольно сказала она, выхватывая у меня галстук.

— Осторожнее, это семейная реликвия, — проворчал я, но подставил шею.

— Семейная реликвия? — фыркнула она, завязывая аккуратный узел. — Ты носишь его, будто удавку.

— А разве не так? — возразил я. — Каждый день школьной жизни — это маленькая смерть, и галстук напоминает об этом.

— Прям девиз фан-клуба хикки, — съязвила она, закончив и затянув на моей шее галстук.

— Спасибо за поддержку. А теперь что там с твоими волосами? Опять побег века у заколки?

— Да, — отрезала она, оглядывая стол.

Я поднял заколку с дивана и протянул.

— Пожалуйста, ваше высочество. Но предупреждаю: за каждую найденную заколку буду требовать оплату.

— А я потребую оплату за каждую секунду твоего существования. Помоги лучше, — буркнула она, поворачиваясь спиной.

Я вздохнул и начал пытаться собрать её волосы, но, как всегда, без особых успехов.

— Ты уверена, что это волосы, а не радиопередатчик? Кажется, я слышу волну из соседнего района.

— Отвянь. Просто делай нормально, — огрызнулась она, но в зеркале

я увидел, как еле сдерживает улыбку.

— Если я сделаю нормально, то тебя не узнают в школе, — отшутился я, наконец закалывая её волосы.

Она посмотрела в зеркало и прищурилась.

— Ладно, на тройку.

— С плюсом, — поправил я.

— Только не за ум.

Мы оба испепеляли друг друга глазами, и взяли школьные сумки.

— Всё, идём, — скомандовал я. — Иначе ещё накажут за то, что «великие» умы снова не успели выйти вовремя.

— Ты же знаешь, у тебя с умом нет ничего общего, — ответила Юкино, захлопывая за собой дверь.

— Это потому что для тебя он слишком велик, чтобы его заметить, — парировал я, шагая следом.

И с этими словами мы направились в школу, обмениваясь колкими замечаниями.

Тёплый утренний ветерок приятно обдувал, пока мы с Юкино шли к школе. Солнце медленно поднималось, заливая всё мягким золотым светом. Так свежо. Ветер слегка трепал листву, а звуки пробуждающегося города — звон велосипедных звонков, шорох метлы дворника, щебет птиц — создавали хорошую атмосферу.

— Скоро лето, — начала Юкино, прищурившись в мою сторону. — Как ты его проводишь? В своём логове? Хотя можешь не отвечать, итак представляю.

Я хмыкнул, не замедляя шага.

— А ты? Лето-то не слишком на тебя влияет? Как ты вообще не таешь в такую жару?

С этими словами как-то невольно скользнул взглядом вниз, в район её юбки, прямо между ног.

Юкино резко остановилась, её щёки мгновенно залились румянцем.

— Что за грязные мысли, придурок?! И куда ты уставился?!

— Прости, — сказал я искренне, подняв руки в примирительном жесте. — Это совсем не то, о чём ты подумала.

Она вздохнула, скрестив руки на груди, но уже с привычной колкостью добавила:

— Конечно, не то. Твои «не то» всегда звучат так убедительно, что хочется вызвать метеоритный дождь прямо тебе на голову.

Я усмехнулся.

— Спасибо за комплимент. Рад, что мои «не то» так тебя впечатляют.

Она недовольно фыркнула, но во взгляде не было злости. Скорее, привычное раздражение, которое мы оба давно воспринимали как часть наших утренних диалогов.

На повороте у школы я заметил её. Мияко. Она стояла под деревом, словно специально выбрала момент для встречи. Лёгкий ветер играл с её розовыми волосами, заплетёнными в две косички, придавая ей одновременно милый и дерзкий вид. Кремовая рубашка с аккуратно закатанными рукавами, клетчатая юбка чуть выше колен, белые кроссовки с гольфами. Всё выглядело идеально подобранным, будто Мияко с утра встала и решила, что сегодня ей нужно быть ещё заметнее, чем обычно.

Приметив меня, она просияла. Улыбка была тёплой, но с оттенком чего-то более глубокого — словно ждала этой встречи больше, чем готова была признать.