Держи меня крепче
Шрифт:
— До связи, парни, не шалите там сильно, — подмигивает Шевцов и внимательно смотрит не меня. Не спрашивает, но я понимаю.
— Она в норме, — сообщаю и получаю в ответ короткий кивок. Ему нужно знать, что со Снежинкой всё хорошо. — Пока, Лекс.
Шевцов отключается, мы с Романом ещё курим по одной, вспоминая, как втроём зажигали в школьные годы, и я, прихватив спортивную сумку, спешу на репетицию.
Глава 47
— Устала? — забрасываю в багажник сумку с формой и захлопываю его, а потом открываю Нине дверь в машину.
Она кивает и устало опускается на сидение,
Завожу машину и замечаю, что Нина как-то напряжённо ведёт плечом, немного хмурясь.
— Плечо потянула?
— Спину немного. Пройдёт.
— Тебе нужен массаж. Поехали сегодня ко мне, Пёрышко? Я разотру тебе спину на ночь и массаж сделаю, концерт через три дня, надо бы хорошо мышцу расслабить.
— Не надо, я устала. Домой поеду.
Вижу же, что насупилась и руками себя обхватила. И не смотрит на меня. Спокойно выдыхаю через стиснутые зубы. Терпение — самая сложная благодетель.
— Нина, — беру её за руку, понукая повернуться ко мне. — Мы просто посмотрим фильм и ляжем спать. Поехали.
— Зачем тогда мне ехать?
Я и правда в её представлении выгляжу как тот, что готов при любой возможности снять штаны?
— Затем, что мне хочется, чтобы ты была рядом, Пёрышко. Для влюблённых это не странно.
— Ты в меня влюблён? — вижу, как её глаза расширяются, а на щеках появляется слабый румянец.
— А разве это не очевидно?
Блин, вот я и сказал это. Когда это правда, признаться в любви совсем не трудно.
Нина краснеет сильнее и смотрит на наши сомкнутые пальцы
— Ну так что? Поехали?
— Кино и спать? — поднимает глаза.
— Кино и спать.
— Хорошо, только заедем к Юле, я конспекты на завтра возьму и одежду.
Так и поступаем. Поднимаюсь к её подруге вместе с Ниной, а то ещё передумает. Хорошо хоть подруга у неё — мой союзник. И через сорок минут Нина уже готовит яичницу у меня на кухне — свежая и вкусная после душа. Влажные волосы завернулись колечками на концах. Она их периодически протряхивает, взбивая пальцами, чтобы высохли быстрее. Я сижу на кухонном диванчике в нише и балдею от вида девушки сзади. Хочется подойти и сжать крепко в ладонях её упругую задницу. Но я же обещал не трогать. Ох Нина, нельзя же так: дать попробовать ложку мёда, а потом спрятать банку. Точнее выставить её на столе, но трогать не разрешить.
Блин, и когда это я стал сладкоежкой?
— Ты уже закончил с отчётом?
— Что?
Каким ещё отчётом? Мысли мои растекаются, а точнее стекают вниз, где уже опять всё твёрдо.
— По практике.
— Ага.
— Тогда убирай со стола, всё уже готово.
— Может, возьмём в гостиную под телек?
Нина пожимает плечами и переставляет тарелки на разнос. Честно говоря, я было подумал, что она скажет что-то типа «есть надо на кухне». Но ничего такого. Я точно влюбился.
Перехватываю из её рук поднос
Мы включаем какое-то драматичное молодёжное мыло про американских студентов. Съедаем свой ужин, пьём чай. Мне ужасно хочется пива, но через три дня концерт, и нежелательно накачивать мышцы дерьмом всяким, когда нужно быть максимально собранным.
Откидываюсь на спинку дивана, а Нина укладывается мне головой на колени, натянув на себя плед. Устала моя девочка, сегодня совсем тебя измотал. Да и сам измотался. Завтра и послезавтра ещё репетиции, а в субботу перед концертом обойдёмся, надо отдохнуть перед выступлением. В воскресенье оттанцуем, а там на неделю перерыв возьмём. Ирма сегодня звала Нину в наш коллектив, та очень смутилась, сомневалась, но потом согласилась. Это хорошо, что Пёрышко теперь будет танцевать с нами. А ещё Ирма сегодня мне по секрету сказала, что беременна. Предложила взять руководство студией на себя. Не знаю… Остаться основным постановщиком, репетитором, ещё и участником — стрёмно как-то. Это же надо ещё совмещать с универом. Когда рассказал Нине, она очень обрадовалась, поддержала, сказала, что всё у меня получится. Её поддержка важна и очень приятна.
Глажу её по волосам, наблюдая больше за тем, как вздымается при дыхании её грудь, чем за страданиями первой любви девушки-отличницы и плохого парня — любителя гонок и алкоголя. Когда он попадает в аварию, и его друг приходит сказать об этом девушке, я чувствую, как Нина, растрогавшись, пытается скрыть скатывающиеся слёзы. Слава Богу, мотоциклист оказывается жив и почти здоров. Потом между ними происходит секс в больничной палате, и моя Пёрышко даже дышит тише, боясь пошевелиться. Меня почему-то это улыбает. Она даже по телеку смущается смотреть интимные моменты.
И так хорошо сейчас в полутёмной гостиной, освещённой лишь голубым экраном телевизора. Мне кажется, я такого спокойствия никогда не ощущал. Нина — моя родная душа, и мне с ней очень комфортно даже просто молчать. Напряжение уйдёт, и она расслабится, всё обязательно получится, нужно только ещё немного подождать.
— Пойдём спать, — говорю, когда на экране начинают ползти титры, и выключаю телек.
Нина встаёт и идёт за мной в спальню. Забирается в кровать в пижамных штанах и закрытой футболке. Меня это бесит, но я обещал себе быть терпеливым. Я же обещал, что мы просто ляжем спать. Пусть так и будет — надо отдохнуть. Но тут она снова ведёт плечом, и я вспоминаю.
— Снимай футболку и ложись, — включаю ночник и достаю из ящика комода обезболивающий гель. Отличная штука, которую посоветовала Анжелка, не раз спасал меня от растяжений и других мелких травм, полученных во время репетиций.
— Зачем? — настораживается.
— Массаж тебе сделаю.
— Да не надо.
Хочется подкатить глаза. Трусиха ты моя.
— Надо, Нина, даже не спорь. Снимай футболку, а то сейчас сам стащу.
Пёрышко поджимает губы, но делает, как я ей сказал.
— Ты в лифчике спать собиралась, что ли? — усмехаюсь, поддевая застёжку на спине и расстёгивая.