Держи меня крепче
Шрифт:
– Не учи, – я взяла туфли.
А они очень даже миленькие. Правда-правда. Белые, по бокам красивые цветочные узоры, черно-золотая оборка, славная розочка из леопардового материала, открытый носок. Замечательные. Если бы не одно «но», уж куда без них, – экстремальная высота каблука. Это для Леси – пустяк, в таких она ощущает себя удобнее всего. Несмотря на постоянное жалование, мол, красота требует жертв, вот и приходится носить лишь подобное, она уже давно полюбила высоченные каблуки и другую обувь старательно игнорирует. Может позволить себе лишь аккуратные спортивные
– А я буду. Может, это мое призвание? Научить тебя, неумеху космического масштаба, уму-разуму, а в конце моего жизненного пути, – ее наманикюренный указательный пальчик взвился вверх в назидательном тоне. – Сам президент Галактики вручит мне медаль и пожизненный памятник воздвигнет в своем саду около фонтана, но который выходят окна его покоев…
– Звучит слишком патетично, – надевая туфли, пробормотала я.
– Не в том суть, подруга, – вздохнула Леся. – Оу, а эти четырнадцать сэмэ, определенно, сделали тебя выше.
– Я чувствую себя некомфортно, – я попробовала ступить вперед, медленный шаг удался, я все еще «на высоте».
– Практика. Это все, что тебе нужно.
В течение следующего получаса Леся, вцепившись в меня стальной хваткой бульдога, указывала, как передвигать ноги, садиться, вставать, приседать на корточки. Поразительно, но я ни разу не упала, чем вызвала комплимент от Леси. Хотя ходить в них было сложновато. Звучит, конечно, лживо, скажи мне любой человек, что в этих туфлях ноге удобно, я бы не поверила, но это чистейшая правда – на моих ногах они сидели как влитые. Как раз мой подъем, но я постоянно ощущала себя на грани самоубийства, боялась упасть и сломать шею. Конечно, я ведь привыкла к более низким высотам, даже намного более низким. А экстрим далеко не по мне.
– Ладно, с туфельками разобрались вроде. Пойдешь в них, – Леся по-хозяйски рассовывала свои вещи в шкаф, беспардонно тесня мои.
– Куда это пойду?
Этот вопрос – чистейшая формальность. Конечно же, я знаю, куда меня собираются вести, и уверена, что этого не избежать. Бал является мероприятием обязательным для меня, ведь этого хочет Леся, и все же я надеялась на счастливую случайность, которая обеспечила бы мне свободный вечер. Но судьба неумолима.
– На бал. Не прикидывайся, что тебе не охота идти. Это глупо. И вообще, все хотят там быть. Тем более, организаторы – милашки, – она одарила меня шикарной улыбкой, разумеется, она слышала о «FJB», даже более, все о них слышали, хоть я и не сведуща в этой теме, но мелкая еще утром просветила меня. – Кстати, что с платьями? Саннетт сказала, ты достанешь.
– Саннетт? Это еще кто? – впервые слышу.
– Систер твоя.
– Ее Соня зовут, – поправила я подругу.
– А друзья называют именно так.
– Ясно, – нет, мне не обидно, что Соня не считает меня своим другом, ведь это правда, но вот то, что Лесю, которую она знает от силы сутки, она просит называть себя так, как зовут друзья… Да, это немного удручает.
– Так что с платьями?
Оп-па… Платья…
– Я позвонила. Мы мило поболтали, но оказывается…
– Ты постеснялась
– Нет, спросила как у нее дела, расспросила о всяком…
– Короче, светская беседа затянулась. Дальше.
– Завела разговор о бале…
– А она? – нетерпеливо оборвала подруга.
– А она сказала, что ее мама благодаря этому балу сейчас крайне популярна. Все платья из театра растаскали и просят ее подогнать по фигуре, – осторожно закончила я.
– То есть, единственный вариант полетел к чертям собачьим?.. – прозвучало то ли гневно, то ли удрученно, то ли все вместе.
– Ну да…
– Всегда остаются магазины, – не унывала подружка.
– Только не в нашем городе. У нас нет ни одного магазина одежды подобного плана.
– Значит, съездим в близлежащий.
– Боюсь, столь глобальное мероприятие затронуло все в радиусе пятиста километров.
– Ааа! – Леська такая эмоциональная…
На ее отчаянный вопль выдал себя, стукнувшись макушкой о перекладину, прятавшийся до сего момента под Сониной кроватью Сеня с неизменной камерой в руках. Такое ощущение, что она является продолжением его руки, эдакая клешня, считывающая информацию из окружающего мира.
– Ой! – схватился он за намечающуюся шишку, все еще пребывая в своем укрытии.
– Эй, мы тебя видим! Теперь. Так что быстро признавайся, зачем тебе запись моих офигительных лодыжек? – мгновенно переключилась Леся с отчаяния на гневное порицание.
– Ну, они же офигительные! – мигом нашелся Сеня. – Невероятные, я оторваться не мог, все еще не могу, – его взгляд опустился к ее босым ногам.
– И правда, – захихикала она, сыграв застенчивое смущение. – Хорошо, я разрешаю тебе снимать меня, – и она начала вертеться перед камерой, актриска, блин.
– А я тогда пойду, не буду вам мешать, – сидеть и смотреть спектакль в мои планы не входило, я надумала сбежать, неважно куда, да хотя бы к бабуле.
– Стоять! – вновь обратила на меня внимание Леся. – А как же платья? Мы не можем пойти просто в вечернем платье. Там же в приглашении написано – бальное. Можно было бы сшить, но два дня! Почему мне сообщили так поздно? Да кому вообще в голову пришло, что за такой срок можно создать себе подходящий туалет? Я в шоке! Это неслыханная наглость, да пусть у них шнурки обвяжутся на сцене во время их брейкинга, а на покрытие пусть Аннушка масло прольет. Чтоб они себе все переломали на фиг! Козлы эгоистичные!
Какая же она молодец, про Аннушку запомнила, а я ведь ей с месяца два назад пересказывала сюжет одного из своих любимых произведений.
– Не желай другому того, что не хочешь, чтобы произошло с тобой, – озвучила я прописную истину, не ожидая раскаяния, скорее, по привычке.
– Типа, земля квадратная, за углом встретимся?
– Типа… – я невинно ткнула пальцем в мигающую красным лампочку на камере Сени.
– Шпана малолетняя, быстро стер последнюю запись! Ничего компрометирующего. Да я тебя закопаю. Живьем. И еще спляшу на могиле! А потом откопаю, воскрешу и снова убью, на этот раз медленно, растягивая удовольствие.