Держи меня крепче

Русланова Мария

— Ты задаешь очень много вопросов, и все одновременно. Кушай молча.

— Извините, вам видимо неприятно это обсуждать. Но хорошо, что вы решили пойти на юбилей.

— Мы решили.

— Что? — уставилась на меня, выпучив глазки.

— Мы решили, что пойдем. Ты идешь со мной, или забыла.

— Нет, нет… что вы… я не пойду… кто я для ваших родственников, и мне неудобно. Но спасибо…

— Так, хватит тарахтеть. Юбилей через неделю. Ты идешь. Это не обсуждается.

— Хорошо, Дмитрий Александрович, как скажете.

Ну, наконец то, хоть сейчас не противоречит мне, а то лишь бы поспорить.

— Дима

— Что? — опять с недоумением смотрит на меня.

— Называй меня Димой. И хватит выкать. Кушай, нам надо еще тебе платье купить.

Молча смотрит на меня, вижу, что опять хочет что-то сказать.

— Аня, я устал. Очень устал. Поэтому просто сделай то, что я прошу, хорошо?

Смотрит на меня,

хлопает своими глазами и молча кивает. А я устало вздыхаю. Не хотел идти на юбилей, но теперь уже точно придется. Единственное, что радует, я буду не один. Одна мысль, что рядом будет Аня делает это мероприятие не таким обременительным и тяжким для меня.

Глава 13

Дима

Задолбался слушать, что она обязательно вернет мне деньги за телефон и платье. В итоге пришлось согласиться, что покупаю все в долг. Только бы уже перестала мне голову морочить. Я же сам кайфовал от ее реакции, от того, как она обрадовалась, когда я ей телефон вручил. Ее блестящие глаза, в которых был восторг и какая-то детская радость, были лучшей наградой для меня. Ну какие там деньги. Никакие деньги и рядом не стоят с тем чувством удовлетворенного мужского самолюбия, которое я испытал в тот момент. Я видел несколько раз, как она пыталась на свой старый телефон сына фотографировать. Но камера постоянно подводила, и Аня только вздыхала, рассматривая что получилось. Чувствую скоро в телефоне будет миллион снимков, благо память хорошая. Тяну ее в бутик, чтобы выбрать платье на юбилей. Когда Аня увидела ценники, то стоимость телефона видимо значительно померкла в ее головке. Она, глянув на меня с ужасом, мелким шагом, но очень быстро направилась на выход. Еле успел ее перехватить.

— Вы с ума сошли? Вы цены видели?

— Ну, видел. И что?

Вероника постоянно в этом бутике закупалась. Обычно просто просила меня закинуть ей на карту деньги и о стоимости вообще не заморачивалась.

— Да я за цену одного платья себе весь гардероб могу собрать… — в этот момент она запинается и вижу, что смотрит куда-то. Поворачиваю голову и смотрю в том же направлении. Ее взгляд привлек манекен с красивым платьем нежного лилового цвета. Красивые шелковые волны красиво струятся почти до пола.

— Кажется мы нашли, что нам нужно, — обращаюсь к ассистенту. Покажите это платье.

Пока Аня не опомнилась, быстро разворачиваю ее и тяну к примерочной. Ассистент почти бегом несется туда же с платьем в руках.

Сажусь в зале бутика на пуфик и невольно снова проигрываю в голове встречу с братом. Как всегда, холеный, одет с иголочки, с вальяжной походкой победителя по жизни. А в глазах все то же скрытое презрение. Этот взгляд до боли знаком мне с самого моего детства. Когда я был совсем маленький, то не понимал причины и все лез к нему играться. Я восхищался старшим братом, старался подражать ему, тому как он говорит, как ведет себя. Я искал его внимания и любви, но всегда находил лишь равнодушие и презрение. Он был холоден и отмахивался от меня как от назойливой мухи. Отец тоже по-разному относился к нам. С братом они были очень близки и часто проводили время вместе. Когда же отец смотрел на меня, то я видел в его глазах только тоску, словно каждый взгляд на меня приносил ему невыносимую боль. Чем это было вызвано, я понял значительно позже, когда узнал, как умерла мама. Вернее, кто стал причиной ее смерти. Она умерла во время родов, когда у нее началось кровотечение. Никто не ожидал, что такое может произойти, беременность проходила хорошо. Так получилось, что рядом не было хирурга, который бы смог оказать незамедлительную помощь. А когда он приехал по срочному вызову, уже было слишком поздно. Отец забирал меня одного из роддома, и сразу отдал на руки наемной няне. Сколько их было потом, они менялись быстрее чем я к ним привыкал. Ну конечно, с моим то характером. Я так отчаянно пытался привлечь внимание отца и брата, что творил иногда полную дичь. Мог разбить посуду, испортить мебель, порвать одежду. Сколько раз их вызывали в школу, потому что мое поведение было далеко от удовлетворительного и там. После каждого такого случая брат кричал и ругал меня. Но как ни странно я наслаждался этими моментами. Мне было легче вынести гнев и крики, чем полное равнодушие, которое обычно демонстрировал мой брат по отношению ко мне. Отец же никогда ничего не говорил, только смотрел с грустью и запирался в своем кабинете.

После того инцидента с Вероникой, она в первую очередь побежала к брату. За время нашего с ней так называемого сожительства она успела сдружиться с женой брата. Она жаловалась на меня, обвиняла меня во всех смертных грехах. Сказала, что это я сам довел ее до измены, и что мне так с ней повезло, но я не смог оценить такой подарок судьбы. Брат потом с презрением бросил мне в лицо, что я даже не могу удовлетворить женщину, чтобы она не бегала по другим мужикам. Он тогда сказал, что

я в принципе не способен создать нормальные отношения, и тем более семью. Ну да, конечно, ведь его семья просто образец идеальных отношений. Его идеальная жена ведет блог в социальных сетях и постоянно делится фото своих тренировок, блюд правильного питания, обзорами одежды и макияжа, иногда даже мужа с сыном. Идеальная картинка идеальной семьи.

Когда он напомнил мне про юбилей отца, я сначала даже не придал значения. Приглашение я просто выкинул, потому что не собирался идти на это мероприятие. Мой собственный день рождения в семье никогда не отмечали по известной причине. В эти дни мне хотелось убежать из дома, я запирался в своей комнате и долго плакал. Наверное, все эти события и привели к моей профессии. Я стал изучать причину смерти моей мамы, вычитывал о других подобных случаях. Я решил получить медицинское образование и стать акушером. Не просто акушером, но также освоить хирургию, чтобы иметь возможность оказывать незамедлительную помощь. За время своей практики, я помог не одной женщине. Мне казалось, что каждая спасенная жизнь становится искуплением за смерть матери. Не знаю, чего я ждал. Наверное, что наконец то наступит облегчение и душа успокоится и перестанет ныть от постоянного чувства вины. Но облегчения не последовало. Отец и брат все также не принимали меня, и я был для них не родным человеком, а причиной смерти любимой женщины и родной матери. Казалось бы, столько лет уже прошло, но все равно эти детские установки глубоко сидят в моей голове и голове моего брата. Отец так и не женился во второй раз. Он очень любил маму, и не хотел предавать ее память. Конечно, у него были временные отношения, многие женщины пытались занять место официальной супруги. Их трудно не понять. Отец, несмотря на возраст, очень красивый и видный мужчина. А солидный бизнес и большие возможности были приятным дополнением к его природному шарму. Но он так и не смог перешагнуть свою боль. А я был каждодневным напоминанием, которое бередило ему душу и не давало утихнуть этой боли.

Я съехал из его дома сразу, как только мне исполнилось восемнадцать, и с тех пор старался лишний раз не появляться в его доме. Я сделал это не столько ради себя, сколько ради отца. Я не хотел быть ежедневным напоминанием того, что случилось с его любимой женщиной. Но сегодня брат напомнил мне о юбилее. Я видел с каким презрением он рассматривает Аню. И этот взгляд поднял во мне внутренний бунт. Кто он такой, чтобы так на нее смотреть, чтобы считать себя выше ее. Когда он пригласил нас двоих на мероприятие, я моментально принял решение, что пойду, и рядом со мной будет Аня. Впервые в жизни мне захотелось что-то им доказать. Доказать, что я чего-то стою, что рядом со мной может быть достойная девушка, что и меня могут любить, а не только презирать и пользоваться мной. Ну, даже если не любить, то относиться ко мне хорошо. А она ведь ко мне хорошо относится? Да, с благодарностью. Почему-то меня царапает эта мысль. Не хочу, чтобы она испытывала ко мне благодарность. А что хочу? Сам не могу ответить себе на этот вопрос.

Глава 14

Дима

Подхожу к зеркалу и не могу сдержать ироничного вздоха, когда вижу свое отражение. В кои то века вытащил свой парадно-выходной костюм. Я не любитель общественных мероприятий, поэтому привык к достаточно простой и удобной одежде. Тем не менее не могу не признать, что костюм на мне хорошо сидит. Спортом я всегда много занимался, хотя и не из-за большой любви к нему. Брат меня отвел на борьбу, когда я еще учился в младшей школе. Постепенно втянулся и сам стал пропадать в зале. Это была еще одна возможность меньше времени проводить дома, а привычка держать себя в форме так и осталась в моей жизни. Вчера сходил в парикмахерскую, это меня уже Анька заставила. Хотя по мне так вполне еще прическа была нормальной, я бы еще через месяц пошел стричься, наверное. Но спорить с Аней не стал, она та еще упрямица. Если вобьет что в голову, то плешь проест, но настоит на своем.

Пока разглядываю себя, открывается дверь и из комнаты выходит моя маленькая вредина. Я поворачиваюсь, и у меня случается лёгкий приступ миокарда… вот с такой рубец… В бутике я не успел увидеть ее в новом платье. Так ушел в свои мысли и воспоминания, что опомнился только когда она меня окликнула. Ассистентка уже паковала платье, и хитро на меня посматривала. Теперь я понимаю почему. Платье сидит на ней как влитое. Красивая атласная ткань волнами струится по ее бедрам и спадает до щиколоток. Лиловый цвет платья очень красиво оттеняет оливковый цвет ее кожи. Оно скромное, не обтягивает, не открывает ничего лишнего. Небольшие рукава красиво подчеркивают точеные руки, как у балерины. При этом не могу не признать, что это тот случай, когда не платье украшает, а наоборот девушка украшает платье. Я залипаю на ложбинке между ее грудей, которая так сексуально видна в вырезе платья. И только усилием воли поднимаю свой взгляд выше к ее личику.