Держи ухо востро!

Уэстлейк Дональд

Это было помещение большего размера, чем в «Бар и Гриль», и более тщательно продуманное. Стенной светильник, как и картинки из веселых девяностых тоже были здесь, а еще тут было четыре маленьких круглых стола, геометрически расставленных на темно-малиновом ковре. Каждом столик был накрыт скатертью и стояли треугольниками меню: на одной стороне — «наши фирменные напитки», а на другой — «наши фирменные блюда». Тини уже сбросил меню со своего стола на пол.

— Привет, Тини, — поздоровался Келп, войдя

в комнату. — А тут все иначе, да?

Тини держал в ладонях стакан с красной жидкостью, которая была очень похожа на коктейль черри поп, но таковым точно не являлась.

— Они хотели подать водку и вино в отдельных стаканах. Я сказал им, что могут давать мне сколько хотят стаканов, обратно получат один.

Келп поставил свои стаканы справа от Тини.

— Мы несколько иначе договорились.

— Клиент всегда прав, — напомнил Тини.

Дортмундер сел слева от него.

— А мамаша Марч придет? Если да, но нас будет пятеро, а столик на четверых.

— Я говорил только с сыном, — произнес Тини, и Стэн Марч вошел собственной персоной. В руках он нес бокал пива и тарелку с голубой каемкой.

— Хорошо, что мама не приехала. Если бы она увидела какое движение на Манхэттене… Это что, я должен сидеть спиной к двери?

— Ты должен закрыть дверь, — предложил Тини.

Стэн поставил пиво и тарелку на свободном месте на маленьком столе, и вернулся к двери.

— А что в тарелке? — поинтересовался Тини, когда Стэн вернулся за стол.

— Сказали соль, — Стэн сел, отхлебнул пива и нахмурился глядя на эту тарелку. — Я попросил солонку, но они сказали, что у них нет солонок, есть только вот такие маленькие тарелки.

Келп нагнулся над столом и заглянул в наполненную солью тарелку.

— Затратно. Едва ли ты все используешь.

— Ее не выбрасывают, — сказал Стэн. — Я видел, такие же тарелки там на всех столах стоят.

— То есть, все суют свои пальцы в эту соль? — спросил Келп.

Стэн пожал плечами.

— А что делать? Я так понимаю, алкоголь в пиве убьет всех микробов. А с другой стороны, проблема Манхэттена это то, что в августе тут никого нет, одни только туристы.

— Ты о чем это про «никого нет»? — не понял Дортмундер.

— Никого, кто принадлежит этому месту. Нью-йоркцы уезжают из города летом. Сейчас в городе нет никого, кто знает как надо водить машину. Здесь сейчас люди, приехавшие с какого-нибудь континента. Приперлись летом по своим делам, снимают номер в отеле и берут машину в аренду, такие довольные собой. Они что, приехали в Нью-Йорк чтобы машину поводить? Водите свои машины где-нибудь у себя в Фубурге, а не здесь! Вам никогда не понять, что тут надо делать. Неделями покружат тут, потеряются пару раз, вернутся домой, а там друзья спросят: Ну, посмотрел Нью-Йорк? И они ответят: Нет, не увидел.

— Мы

же здесь, — вставил Тини. — Чтобы Дортмундер рассказал нам, что узнал о баре.

— Да, слушаю, — и Стэн аккуратно двумя пальцами взял щепотку соли и сыпанул в свое пиво.

Дортмундер дождался окончания процедуры и сказал:

— Итак, я ходил туда этой ночью.

И он подробно рассказал всем и про надвигающуюся свадьбу, и про подвал, и про ликеро-водочный Департамент, и даже семейную историю Медриков.

— Племянник, — протянул задумчиво Келп.

— Не из хороших, — предположил Дортмундер.

— А бывают хорошие племянники? — спросил Тини.

— Мой племяш Виктор не такой уж плохой, — поделился Келп.

— Виктор, — вспомнил Тини. — Фэбээровец.

— Бывший, — поправил Келп.

— Его оттуда выкинули. Он хотел чтобы в ФБР было свое секретное рукопожатие, — пояснил всем Дортмундер.

— Я думал, у них есть свое секретное рукопожатие, — удивился Стэн.

— Так, племяш Келпа не наше дело. Наше дело — племянник Медрика, — прервал дискуссию Тини.

— Рафаэль Медрик, — начал Дортмундер, доставая из кармана рубашки два листа прихваченных из сейфа бара. — Из Квинса.

— Неизвестно за что сидел, — пояснил Келп.

— Что-то без тяжких телесных, — размышлял Дортмундер. — Ну начнем с того, что он возможно и не из мафии. Простой недоумок, встрял в неприятности, семья помогла как могла — дядя захотел выйти на пенсию и вот результат. Все в шоколаде: дядя на заслуженном отдыхе во Флориде; парень тоже не пропадет, если только у него есть мозги и ответственность; семья за ним приглядит…

— Естественно, — согласился Келп.

— Всегда так делают, — кивнул Стэн.

— И после всего этого бару конец, — снова прервал их Тини.

— Ну, он еще открыт, — возразил Дортмундер.

— Если это можно назвать «открыт», — проворчал Тини. — И товар скупается, и кредитный лимит кончается, Дортмундер. Это место — прикрытие, и его скоро прикончат. А вот о чем нам действительно следует подумать, так это о квартире на Пятой Авеню, полной хороших вещей, за которые Олбрайт собирается отвалить нам зеленые.

— Мы думаем, — заверил его Келп. — Работаем над этим, так ведь, Джон?

— Типа того, — кивнул Дортмундер.

— Так думайте получше, — посоветовал Тини.

— Обязательно.

— А почему бы нам, просто так ради интереса, не навестить этого Рафаэля? — предложил Стэн.

— Да, поглядим, что это за Рафаэль такой. И не думай, что мы ничего не будем предпринимать по поводу «Бар и Гриль».

— В таком случае, чего к нему вообще идти? — спросил Келп.

На это Тини улыбнулся так, что все вздрогнули.

— А я хочу привлечь его внимание!