Держи ухо востро!
Шрифт:
А потом в течение некоторого времени ничего не происходило. Пилот только иногда выходил в эфир и своим квакающим голосом сообщал что-то о задержке, мол все из-за плотного движения над Чикагским аэропортом О'Хара, хотя не ясно какое он имел отношение к полетам между Майами и Филадельфией.
Алан не был столь компетентным, чтобы однозначно заявить, однако эффект таки был — они вылетели не в 8:13, а в 9:45, поэтому в небе Филадельфии оказались не в 10:59, а почти в час ночи. А так как они прилетели не вовремя, сбив все расписание, им пришлось еще повисеть в воздухе лишних пятнадцать минут, пока
Багаж. Еще багаж. Стойте, опять багаж! Было без четверти два, когда последняя из трех багажных тележек добралась до стойки проката автомобилей, где, как ни удивительно, сегодня утром зарезервированный Престоном на имя Алана, их все еще ждал очередной Lexus Enorma, в этот раз ярко-желтого цвета.
Алану пришлось бороться с самим собой, чтобы не заснуть всю дорогу через Нью-Джерси, путем прослушивания радио на последней громкости. Престону также пришлось бодрствовать из-за громкого радио, и к тому же контролировать состояние бодрствования Алана, так что, без четверти четыре, когда они, наконец, проехали через туннель Линкольна на Манхэттен, они оба чувствовали себя довольно разбитыми. Единственное что было хорошего в таком состоянии — у них не было сил на споры. Хотя, положа руку на сердце, они оба были чертовски к этому готовы.
Однако, пока ехали через Центральный парк поругаться они почти умудрились — когда Престон стал настаивать чтобы Алан вернул арендованную машину сегодня же.
— Нам надо вычеркнуть эту поездку, как если бы ее никогда и не было! Нельзя оставлять на неизвестно сколько времени машину записанную на твое имя у моего подъезда! Это же вовсе не сложно сделать, Алан.
Конечно же, это будет сложно, и они оба это понимали, но Престона это совсем не волновало. Тем не менее, они, наконец, добрались до дома, где задействовали большую часть дежурного персонала для разгрузки и транспортировки вещей до лифта и в пентхаус, только после того, как охрана убедилась, что Престон это Престон. Потому что ни одного нынешнего работника не было в этом доме в то время, когда Престон тут действительно проживал.
После всех походов туда-обратно, швейцару было указано, что он впустит Алана, когда бы тот не вернулся, и проведет его наверх в пентхаус. Так что Алану ничего не оставалось, как вернуться в машину; доехать до офиса агентства на Одиннадцатой авеню; отдать авто; побродить по улицам в поисках такси; найти одно; приехать на нем обратно на Пятое Авеню; подняться, едва стоя на ногах, в лифте до пентхауса; войти в освещенное миллионном ватт помещение и найти там Престона, нервно вышагивающего по гостиной.
— Ты где был?
— Везде, — устало ответил Алан. — А теперь я хотел бы поспать, если ты не возражаешь.
— Всегда ты думаешь только о себе, Алан, я заметил это. Пойдем, я покажу тебе комнату для гостей. Вот почему я ждал тебя, Алан — чтобы быть гостеприимным хозяином. Там в комнате есть своя ванная, и я скинул там твои сумки. А теперь я выключу везде свет и пойду прямо в постель! И я не хочу видеть этот мир в течение многих, многих часов!
— Поддерживаю, — зевнул Алан.
Несколько минут спустя, слишком уставший, чтобы сделать что-то, кроме умывания
43
Грузовиком послужил трехлетний Ford Е-450 шестнадцати футов длиной и с дизельным двигателем. Когда он был покрашен в белый цвет и нигде на его боках или дверцах не было ни единой надписи. Кабина оказалась вполне удобной, задние двери не заедали, пол в фургоне был подметен и внутри не чувствовалось застарелого запаха. Номера у него были Вермонтские — штат, совершенно не подверженный подозрению, в отличие от некоторых. На торпеде в кабине лежал забытый диск с музыкой Шуберта.
Заметив его, Стэн сказал:
— Прошлый хозяин бросил семинарию?
— Типа того, — ответил Макс.
Всего восемь утра, а рубаха на груди Макса уже вся серая от грязных машин, на которые он облокачивался, поясняя их лучшие стороны потенциальным клиентам. Некоторые из таких, как раз в данный момент слонялись по стоянке, в надежде найти что-нибудь на сегодня. У Харриет был веселый племянник, который иногда, если было много клиентов, играл в продавца. Он и сейчас был здесь, стараясь подхватить эстафету, поторговаться и вообще быть как можно более полезным. В то время как Макс со Стэном обсуждали свои дела.
Стэн отступил от грузовика и протянул:
— Типа чего, Макс? Эта машина не в порядке?
— Ничего подобного! Я все расскажу тебе в офисе. И, я так понимаю, у тебя есть для меня подарок.
— Спецпредложение, — Стэн указал на BMW. — Вся твоя, кроме номеров.
— Номеров?
— Я их на грузовик повешу. Не собираюсь ехать по Нью-Йорку с Вермонтскими номерами. Еще кто-нибудь остановит и попросит лыжи покататься.
— Хмм, — Макс задумчиво обошел BMW, прилег на капот, осмотрел крышу, и наконец изрек: — Есть какие-нибудь на нее бумаги?
— Ничего такого, что ты хотел бы подержать в руках.
— Значит, мы тут обсуждаем рождение.
— Это же чудо, Макс. И все твоя, если только история этого грузовика не сильно меня напугает.
— Я бы и историю этой бэхи не прочь услышать. Пойдем внутрь.
Они вошли в офис, где Харриет печатала, а телефон звонил. Ничего нового — все как обычно.
— Внутри нам никто не помешает, — сказал Макс, когда Харриет наконец прекратила печатать и ответила на звонок:
— «Подержанные машины Максимилиана». Мисс Кэролайн у телефона. Простите, что вы хотите сделать? Да, я помню эту машину — я оформляла документы на нее. Вы же резиновый человек с ярмарки, да? Это так восхитительно, мы все… О, прошу прощения, мистер Флексо. Товар возврату не принадлежит.
Макс и Стэн должны были уже уйти в соседнюю комнату, но оба остановились послушать, чем же закончится этот телефонный разговор.
Харриет помолчала, слушая ответ и улыбнулась.
— «Возврату не подлежит» означает, что мы не принимаем их обратно. Круговорот вещей в природе, мистер Флексо. Эта машина попала к нам, мы отдали ее вам, и если у вас она не едет, то… Ну да, пробег большой, если подумать, мистер Флексо. А что там за странные звуки на заднем фоне? Где вы? На ярмарке? А где, мистер Флексо?