Держись за небо. Полёт души

Золотаренко Татьяна

– Но… если честно… у меня не очень завтра получится…

– Вы мне откажете?

– Не знаю… у меня планы на завтра…

– Светлана, есть послезавтра… и после-послезавтра…

– Хорошо, давайте завтра.

– Отлично, увидимся.

Она уже уходила, как, предчувствуя неладное, он вновь остановил ее, взяв за руку. И это касание было уже не столько властным, сколько несмелым.

– Света, я надеюсь, вы придёте?

Костя видел колебание в её глазах и недоумевал, чем оно может быть вызвано. Общение складывалось достаточно

легко, но согласие было каким-то вынужденным, словно ей приставили пистолет к виску. Он даже чувствовал, что она склоняется к отказу.

– Да.

– Почему не хотите дать номер?

– Хочу оставить лёгкую интригу. Вам и так многого удалось добиться.

– Думаете? – на какую-то секунду он застыл, но не стал тратить время на обдумывание её слов. – Тогда поговорим об этом на завтра.

Подойдя ближе к дому, Света обернулась, заметив, что машина Константина не сдвинулась с места. Как-то неловко она себя чувствовала, будто находилась под наблюдением.

– Кристина, зачем? – Костя бросил возмущенный взгляд на ее отражение в зеркале, затем принялся что-то искать в бардачке.

– Я попросила тебя пойти со мной, а ты вместо того, чтобы уделить внимание мне, клеишь очередную курицу, причём дешёвую и непривлекательную, – капризно возмутилась девчонка. – Мы не виделись около полугода, Костян! Может, не стоило мне вообще приезжать?

Кристина училась за границей, поэтому наносила визиты в родной город пару раз в год, и то – по значимым событиям.

– У тебя есть таблетки от головной боли? Что-то снежный комок больненько упал…

Не будет же он демонстрировать эту оплошность перед новой знакомой! Но голова действительно невыносимо раскалывалась, поскольку удар снежной шапки был неслабым.

– Что? Какие таблетки, Костян? Ты слушаешь меня вообще?

Он вздохнул, не желая сейчас углубляться в воспитательный процесс. Так, таблеток нет. Теперь надо найти информацию о ресторане, пока не забыл его название.

– Последний курс, сестричка. Потерпи уж, – отвлеченно сказал он, принявшись копаться в своём гаджете. – Если захочешь жить в Столице, я тебе всё устрою. Ты не знаешь, где находится «Дольче»? И что это вообще за ресторан?..

– Да уж, – обиженно скрутила губки та, игнорируя его вопрос. – Я вижу… свою жизнь устроишь, а мою – если времени хватит.

Костя бросил на сестру взгляд, полный сожаления. Что бы он ни делал – этого всегда будет мало, поскольку Кристина с детства лишена самого важного аргумента – воспитания.

Но сейчас ему не давал покоя момент с едкими комментариями сестра. Неприятная ситуация вышла. Костя и так заметил, что Света чувствует себя не в своей «тарелке». И неловкость за сестру не покидала его.

Да, он и, помимо этого, не увидел привычного женского восторга знакомством – это не та «штучка», которая будет восхищаться премиум-привилегиями. Но, наверное, именно это качество в ней привлекало его больше всего.

– Прости,

сестра. Возможно, я увлёкся, – с сожалением произнёс он. – Но пойми, пожалуйста, что знакомиться с женщинами мне некогда. А личную жизнь хотелось бы устроить. Поэтому иногда теряю голову при первой же возможности.

– Ты не забыл, что не совсем свободен? – ехидно выдавила из себя Кристина.

В ответ на это Костя едва подавил вспыхнувший гнев. И за справедливость замечания, и за то, что она была в курсе его обстоятельств.

– А ты не забыла, детка, о том, что человек – это не манекен в драгоценностях, а душа, прежде всего. Но ты…

– Что, Костя? – претензионно воскликнула она.

– А ты считаешь, что твои покупки чем-то тебя облагородили. А пластику зачем сделала? Чем ты стала лучше в свои двадцать, оставаясь хамкой с искусственным лицом?

– А что мне надо было? С горбатым носом ходить? – Вдруг зашлась плачем та. – Ты помнишь? Меня ведь в школе дразнили… Я смотреть на себя в зеркало не могла!

Понимая, что перебрал с прямолинейностью, Костя смягчился в тоне.

– Кристина, в школе всегда за что-то дразнят. У тебя было прекрасное лицо, дурёха. Не ной. Не в красоте дело, родная моя! В душе. В умении оставаться человеком. Будь у меня хоть немного больше времени в недалёком прошлом, ты не стала бы такой…

– Какой, Костя? Ты что, хочешь мне претензии предъявить?

– Нет, моя дорогая, – он едва слышно перевёл дух, – какие у меня могут быть претензии к младшей сестре? Но я хочу, чтобы ты поняла одну истину: мы заносимся, поскольку думаешь, что деньги – это весь мир. Поверь, милая, деньги не решают все вопросы вопреки всему, что ты слышала в нашей семье. Напротив, ты даже не представляешь, насколько они все усложняют.

– Я не хочу снова слушать о твоих проблемах, – нахмурилась та. – Я всё понимаю…

– Ах да, и в-третьих, – добавил строгим тоном он, – зачем соврала в том, что я – владелец торговой сети? Ты ведь знаешь, что всё принадлежит дяде. Не стыдно?

– Ты руководишь компанией, значит, владелец, – капризно пробубнила Кристина, скрывая честное объяснение – намерение похвастать достижениями брата.

– Давай начнём с того, что я – исполнительный директор и руковожу всем только с согласия нашего любезного Ивана Никитовича. Будь я владельцем, то вряд ли пропадал бы сутками на работе.

– Ты считаешь, что она твоего уровня? – ехидно спросила сестра.

– Что значит «мой уровень»? – упрекающий взгляд брата, заставил её смолкнуть. – Да, у этой Светланы нет возможности скупиться в бутике, но она ведёт себя куда достойней, чем ты. Уровень человека не в шмотье от кутюрье, Кристина, а в его душе, в мозгах, если хочешь. Сколько я ещё раз это скажу, чтобы ты услышал?

Закрыв уши ладонями, Кристина зажмурилась и звонко произнесла:

– Не усложняй своими нравоучениями. Не хочу слушать… Не буду слушать! Не хочу!