Дерзкая-3. Ближний круг
Шрифт:
Ларс отлично справлялся с режимом рабочего полёта, вёл машину медленно и низко и покрывал равномерными проходами заданные участки. Мне оставалось только делать отметки на карте.
Я, конечно, не собиралась говорить это Олегу, но мальчик управлял вертолётом увереннее, мягче и как-то даже изящнее. Кроме того, что он следил за обстановкой, за приборами и своей картой, он ещё успевал бросить взгляд в мой планшет. А ещё Ларс молчал, что тоже можно было считать ценным качеством. Когда напарник всё правильно понимает и не отвлекается на пустые препирательства,
На этот раз у нас было намечено пройти в рабочем режиме над местностью между скалой и побережьем южного залива.
– Ты пропустила мембрану, - неожиданно сказал Ларс, когда мы приступили к новому квадрату.
– Где?
Он ткнул пальцем в мой планшет:
– Вот здесь.
– Ну-ка, вернись.
Ларс развернулся, пустил машину совсем черепашьим шагом, и именно в том месте, на которое указал Ларс, я почувствовала мембрану, которой не было на карте.
– А ты молодец! Надо же, а я прозевала... Да у тебя много талантов, Ларс.
Он пожал плечами:
– Не то, чтобы много, но большинство мембран я чувствую.
– Это обычно наследственное. Но, не в обиду, конечно... Тарон не мог похвастаться сильными способностями.
– Я знаю. Это у меня от мамы, - спокойно ответил Ларс.
Тут я поняла, что за месяц, проведённый в Первом мире, даже не задалась вопросом, а откуда, собственно, у Тарона взялся сын. Да что там месяц... Когда я узнала, что у Тарон родился наследник, мне и в голову не пришло спросить, что к чему. Да, в навязчивом внимании к родне меня точно не упрекнёшь.
– А кто твоя мама, Ларс?
– Она из другого мира. Она была задверцем.
– Была?
Ларс кивнул.
– Извини, она что, умерла?
Не глядя на меня, Ларс неопределённо мотнул головой:
– Думаю, да.
– Но ты не уверен?
– Она пропала, когда мне было одиннадцать. Мёртвой её никто не видел, но я думаю, если бы она была жива, она вернулась бы, - уверенно сказал Ларс.
– Она бы меня не бросила.
– Она была сильным сканером?
– Да, она очень легко находила двери. Её включили в самую первую группу задверцев-наёмников, которую придумал собрать отец. Он очень внимательно следил за их работой, пытался понять, хороша ли его идея. Так он и познакомился с мамой... Катя, ещё вот тут мембрана. Ты опять пропустила.
На этот раз я не стала заставлять его возвращаться, просто сделала отметку в планшете.
– А что случилось с твоей мамой? Что-то на службе?
– Нет, - помрачнел Ларс.
– Отец не разрешал ей работать. После моего рождения она просто целыми днями сидела со мной в поместье. Мама очень обижалась на отца. Они всё время ссорились.
– И что случилось?
– Однажды они очень сильно, просто ужасно повздорили, - неторопливо проговорил Ларс, осторожно выбирая слова.
– И мама ушла. Просто в лес за поместьем. И больше мы её не видели. Никогда...
– Там было много мембран, в том лесу?
– Да, много. Их и сейчас много. Она могла войти в любую, не обязательно знакомую. И кто знает,
– А что Тарон?
– Отец считал, что она не возвращается ему назло, мстит. Даже запретил мне о ней говорить.
– Что же, не нашлось никого вокруг, кто бы объяснил Тарону, что нельзя так обращаться с женщиной? И нельзя мучить ребёнка, пытаясь стереть его память о матери?
Ларс пожал плечами:
– Ну а кто бы стал объяснять? Отец был суровым человеком, его невозможно было переубедить. А приказать ему никто не мог. И поучать иерарха у нас никому не позволено.
– А Юра? Ему это было позволено.
– Юрию всегда было наплевать на меня и маму, они с отцом всегда занимались только делами.
Ох, меня там не было. Я бы Тарону быстро объяснила, что к чему. Но увы, как справедливо сказал Юра, беспокоиться от Тароне - и о его семье - мне следовало тогда, когда Тарон был жив. Не прятаться по своим личным закоулкам, не сходить с ума, а быть рядом с каждым из них. Поздно теперь. Теперь остаётся только сидеть и слушать печальный рассказ мальчика, которому легче смириться с тем, что его мать умерла, чем с тем, что она его бросила.
– Отцу и самому было очень плохо, - задумчиво сказал Ларс.
– Я знаю, он очень сильно скучал по маме. У него потом появлялись подруги, время от времени, но он их всех быстро прочь гнал. Наверное, всё-таки надеялся, что мама вернётся. И меня он не мучил. Он меня любил. Только всегда запрещал мне искать двери.
– Сканерские способности требуют развития. Если бросить всё на самотёк, хороших результатов не добиться.
– А он этого и хотел. Чтобы не было результатов. Я думаю, он боялся, что я тоже однажды могу исчезнуть за какой-нибудь дверью. Поэтому он нагружал меня всем подряд, но только не сканерским тренингом. Это было запрещено. Я пробовал заниматься сам, но он меня однажды поймал на этом...
– И что, влетело?
Ларс мрачно кивнул и добавил:
– Зря он боялся. Я бы его не бросил.
– Тарон искал твою маму?
– Конечно. Правда, он никому об этом не говорил, даже мне. Делал вид, что просто гордо сидит и ждёт. На самом деле он искал её по всем известным мирам. Он и Мая для этого взял. И гонял его беспощадно несколько лет подряд. Потом всё-таки сдался, прекратил поиски... Катя, ещё вот здесь новая мембрана, а здесь разрушенная!
– Тебе надо обязательно учиться, Ларс. У тебя огромные способности.
– Да зачем они мне?
– буркнул Ларс в ответ.
– Отец меня готовил не для этого.
– Ты сейчас имеешь право принимать решения. И можешь готовить себя к чему-то ещё.
– Не надо тратить время, - покачал он головой.
– Буду я иерархом или не буду, кто его сейчас поймёт. Но задверцем мне всё равно не быть. Эта работа для вольных. Любой наёмник - вольный, у него выбор есть, может всё бросить и уйти. А отец мне с детства втолковал, что я несвободен. Что у таких, как я, выбора быть не может. Только долг.