Дерзкая и желанная
Шрифт:
– Почему ты носишь с собой это письмо?
Джеймс потер ладонями лицо.
– Я не могу обсуждать это с тобой.
– Почему?
– Это касается бизнеса. – Ответ прозвучал так, словно он не желал продолжать этот разговор.
Только не на ту напал – так легко отмахнуться от нее у него не получится.
– Это похоже на письмо.
Он пожал плечами.
– Возможно.
– Возможно? Ты постоянно носишь эту бумажку с собой и не знаешь?
– С чего ты это взяла?
– Она выпадала у тебя из кармана по меньшей мере дважды. Если она и в самом деле такая важная, то тебе следует
– Я не хочу говорить на эту тему. Это личный документ.
– Ты только что сказал, что это касается бизнеса.
Джеймс оперся локтями о колени и обхватил голову руками.
– Понятно. Письмо, или что там, личного характера, и я не имею права ни о чем спрашивать, даже если всего несколько минут назад твоя рука была у меня под юбкой.
Он резко вскинул голову.
– Иисусе, Оливия! Как пошло это прозвучало…
– Прости, ради бога! – проговорила она с притворным ужасом. – Скажи, умоляю, а как бы ты описал то, что произошло между нами?
Джеймс тяжело вздохнул.
– Ты мне дорога… Я уважаю тебя.
– Ты выбрал странный способ показать это.
– Знаю. Ты заслуживаешь лучшего, и нам с тобой надо кое-что обсудить… но не сейчас – пока я не имею права.
– Как-то все очень таинственно и туманно. – По правде говоря, это было похоже на отговорку.
Он повернулся к ней и, взяв ее руки в свои, сказал:
– Я вел себя не как джентльмен.
– А я вела себя не как леди.
Он слабо улыбнулся.
– Я не был до конца откровенен. Когда ты обо всем узнаешь, то, возможно, больше не захочешь меня видеть, но винить тебя в этом я определенно не буду.
Оливия не представляла, как можно жить без… Джеймса: это же все равно что запретить себе есть шоколад. Каков бы ни был секрет, он явно терзал его. Красивый лоб прорезали тревожные морщинки, а зеленые глаза омрачала неловкость. Она думала, что знает все его секреты, но, как теперь поняла, ошибалась.
– Я знаю, что ты не идеален, – сказала Оливия. – Но не для меня.
Джеймс поднес ее ладони к своим губам и, поцеловав, прошептал:
– Поживем – увидим.
Оливия, хоть и устала от бесконечных ожиданий, кивнула, но все же кое-что ей нужно было сделать незамедлительно.
Глава 11
Откопать: 1) копая, отыскать, извлечь (откопать артефакт); 2) разыскивая, обнаружить (разг.) (откопать интересную вещицу в антикварном магазине).
– Даже не знаю, как сказать поделикатнее, – начала Оливия, – но, боюсь, мне нужно отлучиться…
Джеймс озадаченно взглянул на нее.
– Зачем тебе… О, прости!
Она отдала свою накидку Хилди, но это неважно: проливной дождь сменился мелкой моросью. Да и, говоря по правде, ей не мешало бы немножко охладиться. Она придвинулась к двери, но, к несчастью, Джеймс преграждал ей дорогу.
И, судя по всему, не собирался выпускать.
– Кучер может вернуться в любую минуту, – сказал он.
– Или мы прождем тут еще целый час, – возразила Оливия.
Джеймс поскреб подбородок, и она тотчас будто вновь ощутила приятное покалывание его щетины на своей щеке.
– Ты не сможешь идти.
– Но ходила же.
– Ну и как оно было?
Как будто кузнец положил ее ногу
– Нормально.
Он выгнул бровь.
– Я справлюсь, – упрямо заявила Оливия.
– Да. Как всегда. Но думаю, ничего страшного не случится, если ты на кого-то обопрешься.
– Например, на тебя?
– Почему нет? А еще лучше, если я тебя понесу.
Оливия представила, как Джеймс взваливает ее на плечо, несет через раскисшее от дождя поле к подходящему кусту. Ничего ужаснее нельзя и вообразить.
– Я бы предпочла одна…
Он целую минуту не сводил с нее взгляда, и Оливия уже стала сомневаться, что выпустит, когда наконец медленно выдохнул:
– Ну хорошо. Но позволь хотя бы помочь перелезть через ограду.
Боже милостивый: там ограда?
– Спасибо, – отозвалась она с достоинством.
Джеймс открыл дверцу кареты и выбрался спиной вперед, словно боялся выпустить Оливию из виду даже на секунду. Она пододвинулась на сиденье к двери и ухватилась за стенку, собираясь с духом, прежде чем перенести вес на больную ногу, но, вспомнив обжигающую боль, заколебалась.
Джеймс нахмурился.
– Пожалуйста, позволь взять тебя на руки.
И хотя ей стоило огромного труда ему отказать, особенно сейчас, когда в его глазах появилось умоляющее щенячье выражение, она покачала головой.
– Просто нога немного затекла от долгого сидения. Сейчас все пройдет.
Оливия двинулась к двери, пригнулась, чтобы не удариться о потолок, при этом осторожно балансируя на здоровой ноге. Когда же потихоньку попробовала встать на правую, то вынуждена была закусить губу, чтобы не взвыть от боли.
Джеймс неодобрительно насупился, наблюдая за ее маневрами, и не успела Оливия запротестовать, бесцеремонно подхватил ее под мышки и вытащил из кареты, а она инстинктивно обхватила его за шею. Расслабившись в его надежных объятиях, по крайней мере на миг уступила влечению, которое мгновенно вспыхнуло между ними, и медленно соскользнула вниз по его телу, касаясь грудью мускулистого торса. Когда ноги Оливии – точнее, нога – коснулись земли, Джеймс не спешил разомкнуть руки, напротив, сомкнул их в кольцо и твердо прижал ее тело к своему. Оливия, оказавшись так близко к его лицу, была заворожена безупречными линиями рта и чувственным блеском глаз. Моросящий дождь ничуть не остудил жар между ними, и свидетельство его желания упиралось ей в живот. Пусть она вела себя как распутница, ей было все равно, ибо ничто не могло сравниться с той упоительной женской властью, которую она имела над ним.
Тихо чертыхнувшись, он чмокнул ее в лоб и, разжав объятия, огляделся по сторонам. Оливия улыбнулась, дабы скрыть свое разочарование, когда он сказал, махнув рукой в сторону купы деревьев неподалеку:
– Пойдем вон туда.
Разумеется, неподалеку понятие в данном случае весьма относительное. Вчера, когда у нее было две здоровые ноги, она вполне могла бы добежать туда за минуту, но сегодня…
Поразмыслив, Оливия решила не отказываться от его помощи, особенно когда заметила на пути к своей цели деревянный забор высотой по грудь. Джеймс, не раздумывая, обхватил ее за талию и медленно повел, останавливаясь через каждые несколько шагов, дабы убедиться, что ей не слишком больно.