Дерзкое ограбление

Бонниер Йонас

Сами снял перчатку и пожал Александре руку. Девушка опустила глаза. «Будь здесь светлее, мы бы увидели, что она покраснела», – подумал Малуф.

– Ну, ты это… составишь нам компанию? – предложил Малуф, как будто они случайно встретились на улице.

Сами кивнул с кривой улыбкой:

– Как неожиданно вас здесь видеть! Вы идете к тебе домой, Мишель?

– Именно, именно. Выпьем горячего чая…с медом, – с серьезным видом ответил Малуф.

Александра рассмеялась, как над шуткой, чтобы никто не подумал, что она купилась на эти слова про мед.

Сами

знал, что семья Малуфа когда-то осела в Фиттье, и с тех пор все для них было тесно связано с этим пригородом. Себя же Сами не отождествлял с каким-либо местом или городом – даже с Сёдермальмом.

* * *

Малуф повел их через футбольную площадку, распластавшуюся в темноте. Снег хрустел под ногами. Александра молчала, а Сами ждал, когда Малуф начнет разговор. Свет с шоссе падал на площадку тонкими полосами, и, когда они проходили в одной из них, Сами воспользовался случаем рассмотреть Александру Свенссон повнимательнее.

Он назвал бы ее скорее заурядной, чем симпатичной: на пухлые щеки, раскрасневшиеся на морозе, падали тени длинных ресниц. Девушка почувствовала на себе его взгляд и повернула голову. Сияние ее глаз говорило о том, что она немного выпила, но дурочкой ее было не назвать.

Сами отметил это в памяти.

– Ну… мы поужинали в городе, – неуклюже начал Малуф, – в ресторане на Кунгсхольмене… Или… Да, а ты знаешь, что Сами – повар?

– Ты повар? – заинтересовалась Александра. – Я люблю еду. И готовить. Но не очень умею. Я бы ни за что не стала участвовать в «Званом ужине», например. Хотя, почему бы и нет? У меня хорошо выходит шоколадный мусс.

– Конечно, – кивнул Малуф, но было трудно понять, что он хочет этим сказать.

– Мне нравится печь, – поддержал разговор Сами.

– Правда? – заинтересовалась Александра.

– Чаще всего печенье.

Она внезапно остановилась и удивленно посмотрела на него.

– Ну, знаешь, малиновые пещеры, финские палочки…

Похоже, он говорил это всерьез, но в то, что этот крупный грубый мужчина склоняется над противнем заполнить тесто малиновым вареньем, сложно было поверить. Не найдя, что ответить, Александра коротко рассмеялась и спросила, где он работает. Сами назвал ресторан в Лильехольмене.

– А ты чем занимаешься? – задал он встречный вопрос.

– А я считаю деньги, – ответила она, снова хихикая.

Малуф был восхищен: Сами удалось подвести ее к нужной теме быстрее, чем ему. Он так и предполагал, и по этой причине решил не пересказывать Сами ее слова, а устроить эту встречу. Малуф никогда не смог бы играть настолько убедительно.

– Считаешь деньги?

– Я работаю в G4S. Это предприятие, которое занимается инкассацией. Мы забираем деньги из магазинов и всего такого.

Последние две фразы явно были излишни.

– Надо же! И как тебе? – поинтересовался Сами.

– Нормально, даже не знаю… График немного… два дня в неделю работаешь ночью, и следующий день коту под хвост: встаешь поздно и не можешь уснуть вечером, потому что еще не успел устать.

Утомляет.

– У поваров почти то же самое, – сказал Сами.

– А я и не подумала об этом!

Когда выяснилось, что между ней и незнакомцем случайно нашлось что-то общее, Александра оживилась. Малуф остановился у дальних футбольных ворот. По площадке гулял хилый ветер: нес с собой запах выхлопных газов и ледяной холод, от которого обжигало кожу.

Не сговариваясь, все трое повернулись спиной к ветру и уткнулись в воротники курток. Тишину нарушал только низкий гул проезжающих по шоссе редких машин. Сами приминал ногами снег, окутавший траву легким белым покрывалом.

– Точно, точно, – сказал Малуф, – а еще ты, кажется, говорила, что тяжело… каждый день ездить в Вестбергу?

Малуфу хотелось, чтобы Александра вернулась к тому разговору, а она была из тех, кто легко удовлетворяет подобные желания.

Да уж, это правда, – со вздохом согласилась она, – ужасно тяжело. Вестберга – просто дыра. Я снимаю квартиру в районе Хаммарбю Шёстад и, конечно, можно ездить через Орсту, но… вечером и ночью это все равно, что поехать за границу: поезд, метро, потом еще автобус. Я пыталась найти работу в школе рядом с моим домом, но ничего не вышло, там тысяча кандидатов.

– Но ведь теперь тебя может подвозить твой новый парень, – пошутил Сами, слегка толкнув Малуфа. – Он тоже иногда работает ночью.

– Мой новый парень? – удивленно воскликнула Александра и только через секунду поняла, о ком идет речь, – Ну… даже не знаю…

Малуфа эта шутка не рассмешила. Он продолжал свой допрос:

– А еще у тебя не самые классные коллеги на свете?

– Да, это так, – ответила Александра, в этот раз немного помедлив.

Малуф занервничал: она что, стала осознавать абсурдность ситуации? Что стоит на морозе на футбольной площадке в Фиттье и рассказывает о своей бессмысленной работе совершенно незнакомому человеку?

Но он рассчитывал на то, что желание угодить победит беспокойство.

– Нет, ну на личные темы я с ними вряд ли стала бы разговаривать, – продолжала Александра. – Но на работе же так и бывает? И я ведь не собираюсь считать деньги до конца жизни…

– Нет, это ты правильно решила. Ты свободна делать то, что хочешь, правда? – сказал Сами.

– Именно, именно, – активно поддержал приятеля Малуф.

– Я замерзла, Мишель. Может быть, мы… – попросила Александра.

– Сейчас пойдем, – заверил ее Малуф, – но… раз уж мы заговорили о твоей работе…

Он повернулся к Сами и начал:

– Когда Александра в прошлый раз рассказывала о Вестберге…

Но тут же его внимание переключилось на девушку.

– Как ты тогда сказала? Что чувствуешь себя неуютно? Иногда? Потому что кто-то… как это сказать…планирует вас ограбить?

– Вообще-то нас невозможно ограбить, – возразила Александра.

– Точно, точно. Или все-таки можно?

Малуф постарался не допустить паузы, которая бы случайно повысила значимость того, что он хотел от нее услышать.