Десант в прошлое
Шрифт:
– Я не всё понял, товарищ лейтенант, – виновато сказал Дылда, – но вы правы!
Бойцы сдержанно засмеялись.
– Чего ржёте? – проворчал Дылда. – Жили бы по-человечески, никто бы ни к кому не лез.
– Мне так никто внятно не разъяснил, чьи мы потомки, – признался Калачёв. – Не трёхглазых же воррихо в самом деле?
– Они сами наши потомки, – неуверенно сказал Репин. – Да, товарищ лейтенант?
– В древнеиндийских Ведах сказано о множестве прародителей живых существ на Земле. Каждый из них дал начало своему виду, и в конце концов образовалась
– Чего у них форма такая? Я сначала думал, что это городские здания обросли мхом.
– Может, так оно и есть, мы же не бурили холмы глубоко? А может, колонии грибов вспомнили о человеческом наследии и воссоздали запомнившиеся формы.
– Да ладно, с чего бы им помнить? Человек же всегда их ел… грибы, я имею в виду.
– Может, когда-то было наоборот, – пошутил Синенко. – Они нас ели. Не зря же эти колонии наслали на нас ос?
– Стратеги, философы, – презрительно скривил губы Репин. – Давайте делом заниматься, а не философствовать. Товарищ капитан, командуйте, а то развели тут дискуссию.
– Разойдись! – повторил Махлин, отходя к пультам.
Ренат потоптался за его спиной, не решаясь отвлечь Марьяну, но она не реагировала на его присутствие, и он поднялся вместе с двумя бойцами в кают-компанию. Синенко, увязавшийся за ним, попытался развить тему о «нереальных реальностях» со своей точки зрения, однако Ренат отвечал на его вопросы односложно, и сержант в конце концов отстал, заявив:
– До сих пор не могу поверить, что я не сплю.
В два часа дня по часам Рената (какое время суток проходило за бортом транслятора, понять было трудно, мешали облака, и освещение «грибного города» практически не менялось) капитан снова собрал всех в посту управления.
– Расчёты готовы. Ни у кого не появилось светлых мыслей?
– Хочу блинов со шкварками, – пробормотал Синенко.
Бойцы развеселились, послышались шутки:
– Хохол и в Африке останется хохлом…
– Ему бы горилки стакашек…
– И грибочков солёненьких.
– Жареной картошечки… с помидорчиками.
– Да какой он хохол? Потомственный укроп.
– Москали несчастные, – попробовал огрызнуться Синенко. – Вам только дай повод языки почесать.
– Прекратить галдёж! – поморщился Махлин, подбородок которого приобрёл баклажановый оттенок.
Смешки стихли.
– Спускаемся в транспортный отсек.
Дылда с трудом оторвал увлёкшегося пленника от пульта, повёл к выходу. За ним двинулись остальные.
Спустились на нижний этаж пирамиды, втиснулись в кокон стартовой камеры.
– С осами не попрощались, – просипел Репин.
– Я так и не понял, зачем воррихо установили здесь транслятор, – признался Ренат. – Они что, собрались сбрасывать в прошлое грибы? А жить где будут?
– Это вопрос, – согласился Махлин. – Может, мы у них как кость поперёк
– Потом обсудим, – отрезал Морев. – Вперёд! В смысле – назад!
ИсКр что-то пролаял, и камера упала в глухую вселенскую темноту…
Уши объяло огнём. Ренат инстинктивно потянулся к ним руками, чтобы потушить, и обнаружил, что стоит в тесной толпе прижатых друг к другу бойцов.
– Как же мне этот процесс нравится, – сквозь зубы процедила Марьяна, что на самом деле не соответствовало истине. Она уже не раз признавалась, что переносит хронопутешествия с большим трудом.
– Выходим, – скомандовал Морев.
В камеру хлынул сумеречный синеватый свет, люк ушёл в стояк двери. Один за другим десантники выбрались в коридор, опоясывающий камеру, готовые отреагировать на любое недружественное действие обитателей транслятора. Но им никто не встретился на пути. Никого не оказалось и в посту управления машиной хронопереноса, освещённом голубыми прожилками в стенах и потолке.
– Пусть включается, – сказал Морев. – Надо определиться, куда мы попали.
ИсКра усадили за пульт, и молодой воррихо-оператор, ничуть не переживавший за свою жизнь, жадно потянулся к двухуровневой панели компьютера.
– Осмотреться, – велел Морев.
Бойцы разбежались по зданию.
Ренат ради любопытства прошёлся по ближайшим к посту управления помещениям транслятора, но он был абсолютно стандартен во всех отношениях, и единственное, что отличало его от остальных комплексов, так это сантиметровый слой пыли на полу и на всех предметах обихода, а также неприятный запас плесени.
Когда он вернулся в пост, в центре пультов уже светился видеостолб и присутствующие в помещении Морев, космолётчик Волгин, Марьяна и Дылда рассматривали изображение гигантских деревьев, похожих на многоходульные мангры, которые обступали пирамиду транслятора со всех сторон.
– Что это? – полюбопытствовал Ренат.
– Сельва, – оглянулся бледноватый и смурной Волгин. – Судя по всему, мы снова промахнулись.
Ренат усмехнулся. Спасённый житель двадцать седьмого века, по всей видимости, почувствовал себя своим среди хронодесантников и готов был разделить их участь.
– ИсКр?
– Он ни при чём, из кольца хронопаузы почти невозможно выбраться.
– Значит, мы… не вернёмся?
По лицу Волгина прошла тень, собралась в морщинки на лбу.
– Для вас это так важно?
Марьяна оглянулась. На лице её было написано лёгкое удивление.
Ренат покраснел, вдруг осознавая, что его могли неправильно понять.
– Просто я подумал… если мы не выберемся, никто воррихо не остановит.
Марьяна улыбнулась, отворачиваясь.
– ИсКр сказал, что, по их подсчётам, на Земле осталось около полутора миллионов не сброшенных в прошлое людей. Да я и сам потомок несброшенных. Поэтому человечество выживет, даже если мы не сможем помешать переселению.
– Но ведь ваше время – лишь вариант возможной реальности…