Десант в прошлое
Шрифт:
– Пока что он самый оптимистичный, – снова оглянулась Марьяна. – Я бы хотела жить в их времена. Ни тебе коррумпированных чиновников, ни насилия и агрессии, ни бандитизма и терроризма! Мечта!
– Мечта, – согласился Ренат.
– Скучно так жить, – проворчал Дылда. – Да, товарищ капитан?
Морев посмотрел на него, и сержант сделал официальное лицо, кивнул на ИсКра.
– Пусть поторопится, нам есть куда спешить.
Марьяна заговорила с оператором, ИсКр ответил длинной речью, продолжая терзать пальцами клавиатуру.
– Он говорит,
– В таком случае это карбон, – появился в зале Махлин. – Пятый период палеозоя, каменноугольный.
– Какого чёрта?! – возмутился Дылда, вскакивая; он сидел в кресле рядом с пленником. – Он издевается над нами?!
– Отстаньте от него, – сердито заступилась за оператора Марьяна. – Он простой как валенок, что на уме – то и на языке. Неужели непонятно, что мы своим появлением внесли хаос в теорию хроносдвига? Вот система и пошла вразнос.
– Правильно говорите, девушка, – с уважением сказал Махлин. – Мы и в самом деле сейчас изображаем нечто вроде вируса в сети воррихо-целеполагания. Если бы можно было просто погулять по временам, я бы сделал это с великим удовольствием. Столько загадок скрывает наша история!
– Это каких же? – поинтересовался Репин.
– Была ли битва Гипербореи и Атлантиды двенадцать тысяч лет назад и в чём её причина? Почему взорвался Тунгусский метеорит? Что это было? Снежная комета, туча мошек или космический корабль? А так называемые египетские пирамиды? Почему на них высечены письмена на древнеславянском, видимые только с самолёта? Да ещё какие: «Храм Рода», «Храм Яра», «Храм Мары»!
– Шутишь, – засомневался сержант.
– Ни капли, это недавно стало известно.
– Мне до лампочки, что было в прошлом. Что мы собираемся делать в настоящем?
– Если учесть, что мы попали в палеозой, – улыбнулся Ренат. – Товарищ капитан, разрешите сделать небольшую прогулку по местным буеракам? Любопытно всё же, куда нас занесло.
– Махлин, трое на периметр, – приказал Морев. – Остальным даю полчаса на прогулку. Императив «ёж». По одному не ходить!
– Есть, – козырнул лейтенант.
– А я? – с надеждой посмотрел на капитана Дылда. Ему тоже хотелось вырваться на свободу хотя бы на несколько минут.
– Твоя задача прежняя – «язык».
– Да куда он денется?
– Не понял?
– Слушаюсь, товарищ капитан!
Космолётчик из двадцать седьмого века нерешительно засуетился, Морев заметил его пассы и добавил:
– Волгин, вы тоже останетесь. Ваш костюм не располагает к вылазке наружу в нынешних условиях.
Рай-Бо Волгин смутился:
– Понимаю…
– Товарищ капитан, разрешите мне с ними? – попросила Марьяна. – Здесь я пока не нужна.
Морев пожевал губами, но возражать не стал.
– Хорошо.
Девушка просияла, торопливо начала застёгивать шлем.
– Готова.
Махлин махнул рукой, и отряд устремился к выходу из пирамиды. Автоматика транслятора выпустила их наружу
За стенами здания люди окунулись в жаркий и душный воздух палеозоя, полный испарений, насыщенный необычными пряными запахами. Это была настоящая парилка, о чём не преминул заявить Синенко, и все с ним согласились. Никаких дорог, асфальтовых или бетонных площадок, тротуаров и настилов вокруг пирамиды не было, поэтому, с трудом найдя сухие бугорочки, разведчики отошли на десяток метров от здания и остановились перед стеной растительных гигантов с ромбовидно иссечённой корой, возносящих к почти невидимому небу, метров на сто, кружева ветвей и щетину листьев.
У подножия деревьев, стволы которых вряд ли можно было обнять трём-четырём мужчинам, в зелёных пузырях накипи и какой-то ядовитой с виду поросли виднелись змеиные клубки корней. От ствола каждого гиганта отходил один крупный досковидный корень, который потом расщеплялся надвое, а последующие, в свою очередь, делились на меньшие, образуя рельефный узор «змеиных тел», ходить по которому было неудобно. Между стволами деревьев виднелись огромные пни с корнями и шапки незнакомого кустарника, скрывающие упавшие полусгнившие стволы.
– Лепидодендроны, – глухо сказал Махлин; он был единственный из всей группы, кто не смог застегнуть ремешок шлема на вспухшем подбородке. – А эти – потоньше – сигиллярии.
Внезапно дремотную шуршащую тишину леса всколыхнул квакающий рёв.
Десантники инстинктивно сомкнули ряды, направив на лес стволы автоматов.
Снял с плеча снайперскую винтовку и Ренат.
– Блин! – сказал Репин. – Кто это ругается?
Махлин промолчал. Источником рёва мог быть как растительноядный бронтозавр, так и хищник, но людям показываться на глаза он не стал.
– Вон там пройти можно, – сказал остроглазый Калачёв.
Действительно, слева от него, за углом пирамиды, между стройными колоннами сигиллярий, вершины которых напоминали туалетные ёршики с густой щетиной из остроконечных листьев, намечался просвет в сплошной стене деревьев, уходящий к светлому расширению. Это мог быть всего лишь просвет в сплошных зарослях, а могла начинаться и поляна, поэтому Махлин решил рискнуть.
– Попробуем пройти. Сом, вперёд! Глаза на макушку!
Двинулись по корням, обходя сплетения хвощей толщиной с тело человека, колдобины с зелёной водой и пузыри буйной рясковидной зелени, проползая под ярусами звёздчатых ветвей и шпалерами гигантских папоротников.
Несколько огромных стрекоз обратили внимание на идущих, но близко подлетать не рискнули. Зато ими заинтересовались пауки размером около полуметра, начавшие преследовать отряд до тех пор, пока Репин не пристрелил одного короткой очередью.
Через несколько минут выбрались на край небольшой поляны, заваленной упавшими стволами, которую пересекала речушка с неожиданно чистыми песчаными берегами.
– Ой, как здорово! – восхитилась Марьяна. – Давайте искупаемся?
– Не надо, – вырвалось у Рената.