Десант времени
Шрифт:
– Уник, не пора ли завязывать, ты знаешь сколько денег уже передал Пуле и Кику?
– спросил не меньше потрясенный такому везению Крак - Не меньше, тысячи карбованцев или двести долларов. Мне становится страшно, если они захотят нас побить или отнять деньги...
– Они без оружия, у них лишь кортики, да и то не у всех, - заметил Пуля и улыбнулся.
– У нас есть Кик, русская школа рукопашной, техника приемов спецназа и сокрушительные приемы кун-фу - вот лишь его неполный перечень.
Тут в игре произошел перелом, и некоторые разозленные игроки стали удваивать
Уник слегка улыбнулся и оглянулся назад к своим друзьям спецназовцам.
– Искал американец ножа, да напоролся на ежа, - сказал Уник и бросил кости. Кубики долго крутились и прыгали, пока не встали на 7.
– My game, - хотел забрать деньги с кона Уник, но американец выхватил пистолет и направил в упор на русского.
– You are cheating, very short rolling, try again!
– кричал американец и тряс револьвером Смит- Вессон над собой.
– Ok? But the last time, - нехотя согласился Уник, однако по закону игры победитель всегда находился в некотором зависимом психологическом состоянии от истерик и жалоб проигравшего. Поэтому, на заявление американца, что он почти не крутил кости в стакане, Уник снова взял медный стакан и начал снова долго трясти кости.
– Люби, не влюбляйся; пей, не напивайся; играй, не отыгрывайся, - сказал он спокойным голосом своим коллегам.
Американец немного успокоился и достав из кармана еще 50 долларов положил на кон, предложив и Унику "rise a bat", поднять ставку. Уник кивнул головой, доставив 50 долларов, и еще раз напомнил всем, что играет последний раз.
Наконец покрутив кружку довольно долго, русский выкинул сразу 7, победное число. Была очередь американца, и он взяв в руки кости, что-то быстро сказал обратившись к Богу, и вспомнив Деву Марию, тоже довольно долго крутил стакан и наконец выбросил 4:4, что означало "крепс" или чистый проигрыш игрока.
Уже вечерело, когда на тихую террасу, увитую виноградником, поднялось несколько модно одетых парней в одежде франтов-путешественников в шляпах и в черных лакированных туфлях. В руках они несли корзины с фруктами, пирогами и сладостями.
– Ребятки, где же вас так одели, обули, да еще халявы навалили полные закрома.
– Так, то ж не халява, а четно заработанные деньги...
– Ха-ха-ха, что бы столько заработать здесь нужно год с утра до вечера нам всем вкалывать, - не поверил Медведь.
– Наверное какой-то поезд белых грабанули, ну или хотя бы банк!
– Хм-м-м, Медведь, ты о нас подумал как-то плохо, что я чувствую
– А что нам думать, вас не было весь день, а теперь столько еды приволокли, да еще оделись, - обиженно вскинул руки Стаб, ему стало обидно, что самое интересное прошло мимо него.
– Ни чего, Стаб, обещаем информировать тебя каждый час, вот только мобильный телефон купим.
Кругом все радостно засмеялись, угощаясь пирогами с капустой и повидлом, а также пробуя пахлаву и кунжутные конфеты, которую продавали везде татары, торговцы сладостями.
– Правда выиграли, ребят, значит продержимся? Ведь еще два дня осталось до тридцатого..., - радовалась Жара и влюблено смотрела сразу на всех.
– Наверное сильно злые были те кто проиграл?
– Точно, Жара, особенно один американец, все отпускать Уника не хотел. Откуда у них такая нелюбовь к русским?
– аккуратно вешал свой франтовый костюм Кик.
– Бог не без милости, русский не без счастья, - воскликнула Луна, мечтательно провожая закат и солнце, уходящее за морской горизонт.
– Эх, где же наш Георг? Да, как бы помочь нашему командиру?
4
Григорий Семенов пребывал в камере контрразведки Армии Кутепова последнюю ночь перед расстрелом утром на рассвете.
– Слышь, комиссар, есть будешь, или тебе не к надобности, все равно завтра расстреляют, - крикнул надзиратель через зарешетчатое окошко, но так и не услышав ответа удалился.
На улице стемнело уже как час и стала завывать метель, принося редкие снежинки. "Если, рыжик, не сможет принести гранату, придется валить конвоиров и уходить на лошади", - размышлял капитан спецназа без особых волнений, вдруг вспомнив, как его расстреливали на Кавказе террористы, но их планам не пришлось сбыться. Трое террористов уже навели на него автоматическое оружие, как спецназовец Семенов вспомнил про секретную карту, которая была у него под защитным комбинезоном. В действительности это была простая без обозначений топографическая карта километровка. Подошедший к нему вплотную боевик улыбался и держал его на мушке пистолета. Протягивая карту, Григорий еще приблизился на шаг и нанеся удар ногой по колену схватил наемника за руку и нажимая на курок его же рукой навел ствол на двух других боевиков. Капитан тогда спасся и, получив оружие боевиков, вернулся к ним отряд, где около десятка террористов отдыхали и не ожидали такого поворота дела. Расстреляв их в упор, Семенов покинул ущелье, вернувшись на базу. Начальник его спецгруппы, лишь через сутки узнал об убитых боевиках и спросил, всегда неразговорчивого Семенова - "Твоя работа?", но молодой боец не ответив, лишь кивнул головой. "Хорошая работа, Григорий, спасибо тебе от лица командования!".
Откуда-то издали до здания контрразведки донеслись звуки цыганской гитары и заунывно-протяжной песни. Пела молодая цыганка, а ей под звуки аккомпанемента гитары и бубенцов подпевал сильный мужской голос.
– Ярким солнцем, синей далью
– В летний полдень любоваться,
– Непонятною печалью
– Дали солнечной терзаться...
– Кто поймет, измерит оком,
– Что за этой синей далью?
– Лишь мечтанье о далеком
– С непонятною печалью...