Десантники Великой Отечественной. К 80-летию ВДВ
Шрифт:
– Грана-атами!
Из немецкой машины, притормозившей у поворота за соснами, выскакивали автоматчики, падали в снег, укрывались и строчили не скупясь. Слышны были команды офицера.
Куклин сам швырнул «лимонку» в гущу вражеских автоматчиков. Сержант Пепеляев бросил противотанковую в машину. Петеримов поджег броневик, тот чадно задымил. Из кабины выпрыгивали водители. Бабинцев скосил их из автомата. Взорвались бензиновые баки броневика – придорожный лес осветился пламенем…
Частый сосновый лес укрыл отступивших десантников.
В расположение штаба бригады, куда явился Куклин по вызову военного комиссара А.И. Мачихина, уже знали о его
Александр Ильич Мачихин, что называется, всыпал комиссару 4-го отдельного батальона за участие лично в арьергардных стычках с врагом. Присутствовавший при этом начальник особого отдела Б.И. Гриншпун лишь покрякивал одобрительно. Да и сам Михаил Сергеевич не оправдывал свой порыв.
– Заморены люди у нас… Сил у меня побольше, – сипловато говорил Куклин и вдруг оживился: – Какие молодцы у нас, Александр Ильич!.. Ведь ветром шатает, а в атаку идут, как богатыри, видеть надо.
Он шел по болоту, не глядя назад,
Он бога не звал на подмогу,
Он просто работал, как русский солдат…
– Видал, стишки?! – Мачихин круто оборвал Куклина и обернулся к Гриншпуну. – Нет, ты видал героя? Потери командиров слишком велики. Вы поступили преступно! Своей жизнью вы рисковали бездумно! Обезглавить батальон окончательно – сыграть на руку фашисту! Вас убеждать, товарищ Куклин? Или так ясно?..
– Чего яснее!.. А стихи-то в точку, товарищ старший батальонный комиссар. Разрешите отбыть в расположение батальона? – Михаил Сергеевич пытался надеть шапку, но бинт мешал. Мачихин помог ему. Предупредил, уже потише, сдерживая недовольство:
– Смотри, комиссар! Победа нам нужна не любой ценой, а меньшей кровью. Как помогли ребята Никитина?
– Помогли?! – Куклин удивленно глядел на Мачихина. – Хотел бы я посмотреть, какие они из себя!..
– Яснее, комиссар! – насторожился Гриншпун.
Выслушав Михаила Сергеевича, военком спросил:
– Комбригу доложили? Сделайте поскорее. И Латыпова предупредите. – Мачихин нахмурился, прикурил трубку. – Не похоже на Никитина. Серьезный коммунист… Возможно, им помешали немцы выйти на боевой рубеж… Идите, товарищ Куклин!
«Когда шел бой за Меглино, в марте 1942 года, числа не помню, во второй половине месяца, то было много наших раненых. – Это из рассказа Николая Васильевича Казакова, бывшего десантника, участвовавшего в лыжном рейде по тылам немцев, теперешнего бригадира в совхозе деревни Зоновы. – Ребят подбирали и на волокушах оттаскивали в лес на поляну, куда должен был приземлиться самолет. Это, как говорили, где-то на Масловских болотах…
Отошли мы от Меглина километров пять и задневали. Под вечер старший лейтенант Н.А. Оборони, наш начальник штаба, послал меня на разведку: «Вот тебе, Казаков, азимут, узнай судьбу раненых. Охрана там установлена, но мало ли что… Товарищи там наши».
С осторожностью двигался по лесу. «Кукушки» врага караулили нас на перекрестках дорог и на просеках. На краю леса, у самой, надо полагать, поляны, огляделся как следует. Лыжней много. Деревца сломаны. Признал вроде место. Услышал глухую стрельбу и стоны. Захолонуло мое сердце: «Раненые товарищи!» Со всех ног бросился на звуки. Скрытно приблизился. Человек восемь немцев в
Рыжие головы и лыжи с боков оббитые – финны.
Жутко было ходить по поляне. Наше охранение враг, надо думать, застал врасплох – побил всех. У многих раненых были отрублены головы. Несколько человек валялись без сознания. Как мог, попытался помочь ребятам. Забыть ту поляну до сегодня нет сил!..
Уцелевших товарищей мы вывезли на волокушах, а когда возвращались на стоянку, то устроили засаду на лесной дороге. На ней, как говорили, разведчики Пархаева встречали обозы фашистов. На наше счастье – тянутся! Злости накопилось – на десятерых у каждого! Грохнули залпом – дым коромыслом. Не уцелел ни один фриц. Захватили две лошадки – вот уж шашлыком побаловались! Санитарный инструктор Риз Фамиев давал глауберову соль из своих лекарственных запасов – совсем наслаждение после голодухи…»
Из доклада начальнику штаба 34-й армии:
«…Ночью 27 марта 1942 года выступили с целью атаковать Меглино. На дороге Игожево – Ермаково неожиданно попали под кинжальный огонь двух немецких танков, и переход сорвался. Отдельные группы и взводы откатились к болоту Гладкое…
Комбриг-204 Г.З. Гринев».
– После боев за Меглино и Старое Тарасово наша рота возвращалась в район севернее Ермакова, на болото, кажется, Гладкое, на вторую стоянку бригады. Шли очень трудно: опять не было продуктов суток пять. Где что урвем – вся еда. Ребята почернели – тут и весенний загар, и копоть костров, и голод. Исхудали донельзя. Думалось: в чем душа теплится!.. – Бывший десантник Петр Максимович Черепов глубоко вздохнул, долго молчал. Складки времени бороздами лежали на его открытом лице. – Да еще на волокушах мы, раненые. После случая с финнами нас не оставляли. Комиссара М.С. Куклина тащили на стропах парашютных двое сильных десантников, лыжами он управлял сам. У него было два ранения, но комиссар оставался в строю и командовал батальоном…
Днем было очень тепло, и снег, как мокрая кашица. Тут в пору плыть, а не ходить на лыжах.
Часть шестая
Память боли
И в ночь уходили мужчины
С коротким приказом: вперед!
Николай Тихонов
Группа десантников Красной Армии, проникшая через линию фронта внутрь Демянского котла, была в районе южнее озера Ильмень как бельмо в глазу у командования немецкими войсками. Чтобы следить за ее передвижением, фашисты постоянно держали в воздухе несколько самолетов, а на просеках и дорогах – группы поиска, патрульные машины.
Парашютисты, партизаны, морские пехотинцы этой зоны, не щадя молодых жизней, громили захватчиков. В переписке Гитлера с итальянским дуче Муссолини есть строки: «Дивизия «Мертвая голова» в 20 тысяч человек сражалась с начала войны в России. Вышла южнее Петербурга (немцы так именовали Ленинград. – М. Т.), переброшена в район Ильменя. Зимой 1941/42 года вместе с другими войсками была окружена под Демянском. После боев в Демянском котле от 20 тысяч уцелело 170 человек…»