Десанты
Шрифт:
– Виновата. Я как обратно ставить не знаю.
– Еще два наряда к тем самым. И скажешь, чтобы занятия по владению оружием с тобой провели. С ума сойти, как вас учат.
– Война, товарищ майор. Карабин можно взять?
– На катере отдам. Еще утопишь.
Грузились спокойно. У порта еще отбивались не успевшие отойти немцы, в бухте горела полузатопленная БДБ, но всё это меркло в слитном грохоте - с рассветом началась артподготовка: Приморская армия переходила в наступление с северного плацдарма. Туда одна за другой шли шестерки штурмовиков, шли истребители, там
Буксир подвел огромный паром, набранный на двухсотлитровых немецких бочках. Два легких танка, ящики с боеприпасами...
– Товарищ майор, мне, наверное, батальон искать нужно, - неуверенно сказала Марина.
– Сержант, вы откомандированы в распоряжение Управления СМЕРШ армии, - хмуро сказал майор.
– На борт, шагом марш. И до госпиталя от Чашкина ни на шаг...
К полудню танки 63-й бригады смяли оборону противника у Булганака. Немцы и румыны начали спешный отход к Феодосии...
Сержант Чашкин (Леша, Алексей его звали) успел побывать в госпитале, вернуться в СМЕРШ армии и погибнуть в апреле под Севастополем. Не на задании - машина на мину наскочила. Из всех 'эльтигенских' Марина встречала лишь Лукича - мизинца у 'папаши' на левой как не бывало, а так орел. Усы отпустил, помолодел. Остальные, кто где... Сергей Вячеславович вот в Касимове. Здесь, наверное, уже в сентябре земля стылая...
А тогда санинструктор Шведова и сама в госпиталь угодила. 'Общее истощение', да еще бронхит мерзкий. В день выписки узнала - требование на нее есть. Из штаба армии. Не забыл. Он вообще никогда ничего не забывал. Как же так с самолетом получилось? Он чуткий был, с интуицией...
Опять глаза проклятые...
Черт, ну почему все так сложно вышло? Даже минуты пореветь нет. Эти... чуждые из какой-то будущей параллельности. Кто их звал? Не наша она, их чужая и искаженная будущность...
'Диверсантка' стрельнула выхлопом и покатилась вниз. Впереди лежал водяной простор, по глади крошечный катер буксировал какое-то старинное грузовое корыто. Ничего, сейчас лето. И не 43-й.
Глава 11
22 июня
Утро. 37-й гвардейский стрелковый корпус наступает на Олонец. 98-я и 99-я гвардейские стрелковые дивизии при поддержке 100-й гвардейской стрелковой дивизии и танков подвижной группы, ведут упорные бои в районе Назарьевской и Пустоши.
Берег Ладожского озера у деревни Юшкова. (Район сосредоточения и посадки на транспорты 70-й отдельной морской стрелковой бригады).
13:30
Попутный прогуливался в накинутой на плечи телогрейке. Вот как человек умудряется держать себя столь многозначительно, что фуфайка в масляных пятнах выглядит маскировкой, скрывающей погоны не иначе чем полковничьи? И фуражка полинявшая этого впечатления совершенно не портит. Спешащие офицеры козыряют, ушлый рядовой состав вообще стороной норовит проскочить. И ведь ничего такого грозного
Погрузка заканчивалась. Грузились десантники с поставленных у берега барж. Орудия, автомашины, лошадей уже загнали на транспорты - цепочка разноразмерных судов темнела поодаль. Постепенно и катера отходили от импровизированной пристани. Прибрежная роща, порядком вытоптанная, поредевшая и захламленная всякой военной тарой и иным мусором, на глазах пустела. Прорысили опаздывающие связисты, обвешанные катушками с телефонным проводом. Попутный погрозил пальцем - телефонисты поднажали, протопали по сходням.
Марина издала какой-то звук вроде возмущенного фырканья. Женьке и самому было неудобно за начальника - люди работают, суетятся, а он дундуком напыщенным гуляет, пузо по- наполеоновски выпячивает. Нет, понятно, что так надо. С командованием десанта майор живенько мосты-контакты навел. Собственно, опергруппу здесь ждали. Особист бригады аж волновался. Это ж даже не из фронтового управления прибыли, а вообще из Москвы...
Опергруппа со своим скромным скарбом сидела у штабеля пустых снарядных ящиков. "Диверсантку" оставили отдыхать у комендантской землянки. Прикрытую масксетью, всё как положено. Сдана под охрану, сберегут. Надо думать, побитость полуторки, так же, как ватник майора, воспринимается - многозначительной мимикрией. У нас же всегда так: транспорт невзрачный, лица банальные, зато новые масккостюмы так глаз и режут.
Между тем было прохладно - с озера "нанесло свежести" как выразился Торчок. Надо бы всем телогрейки заиметь...
Уходили дальше от берега транспорты. Старые, крупные "Стенсо", "Ханси", баржи... Канонерки "Бира", "Конструктор", "Селемджа"...
– Я-то кумекал - на самом пароходе пойдем, - пробормотал ефрейтор, провожая взглядом выглядящее вполне солидным и надежным судно.
– Если что, катером живо на борт перекинут, - хмуро заверил Коваленко.
– Извините, товарищ старший лейтенант, а там качка или как?
– смущенно спросил радист.
– Я насчет этого не очень.
– Это, Леша, от особенностей конкретного вестибулярного аппарата зависит, - принялся объяснять Коваленко.
– Имеется такой чуткий и нужный орган, расположенный в каналах и мешочках внутреннего уха...
– И почему-то напрямую связанный с желудком, - подсказал Женька.
– Не остри, Земляков, - осудил старший лейтенант.
– Личный состав интересуется и правильно делает. Подготовка у нас сухопутная, а задача...
Шведова морщилась. Она почему-то к Коваленко испытывала неприязнь, не меньшую, чем к майору. И не только в политических и э... хроно-развилистых разногласиях дело.
Женька раздумывал об особенностях человеческой психологии вообще и женской в частности. Краем уха слушал лекцию.
...
– акватория солидная. С древности нами освоенная. В старину звалось - Нево.
– Вами, значит, освоено?
– не удержалась старшина.
– А кем же? Нами, русскими. Или, думаете, что если у меня фамилия украинская, так мои прадеды исключительно на Хортице кулеш варили?
– сдержанно поинтересовался Коваленко.
Шведова явно не поняла иронии, открыла рот, дабы уточнить, при чем здесь, собственно, национальность старшего лейтенанта, но вмешался быстро соображающий Торчок: