Дешевая магия
Шрифт:
— Торгуя черными мессами?
— Знаешь, организуя их для желающих. Он даже фирму создал — «Сатанинские ритуалы Хорхе». На самом деле его звали Билл, но он считал, что если будет зваться Хорхе, то получит больше денег. Он поставлял желающим все необходимые атрибуты, правильно их устанавливал, продавал тексты, в общем, все, что нужно. Если ему заказывали полную черную мессу, что стоило очень дорого, то он обычно покупал нам пиццу. Мы называли ее пицца «Черная месса». Мы пытались ее есть, переворачивая начинкой вниз, но тогда начинка выпадала. — Саванна приняла сидячее положение. — С вчерашнего вечера ведь осталась пицца, да? Ее я съем на завтрак. Пиццу «Черная месса». Хочешь?
Я покачала головой.
Саванна
Два часа спустя я все еще лежала на софе, проигнорировав восемь телефонных звонков и три послания на автоответчике, все из которых поступили от журналистов, решивших сделать репортаж «Сатанизм в маленьком городке». Как и полиция, журналисты ничего не знали об истинном сатанизме. Должна сказать, что я не имею к нему никакого отношения, как не имеют и убийство кошек, и кровавые пентаграммы.
Периодически возникают разговоры о сатанинских культах, наводящие ужас на население, но это только новая форма охоты на ведьм. Люди всегда пытаются как-то объяснить зло, найти объяснение, которое выносит ответственность за пределы человеческой природы. Козлы отпущения меняются с поразительной легкостью. Еретики, ведьмы, те, в кого вселяется дьявол, иллюминаты [8] — все они когда-то назывались скрытыми источниками зла в этом мире.
Начиная с шестидесятых годов сатанинские культы, стали пользоваться успехом. Любящие сенсации газеты публикуют массу чуши по этой теме, и все это превращается в бесконечный цикл. Оки печатают рассказ, его читает какой-то псих и копирует описанные методы, в результате они печатают рассказ уже о нем. И так продолжается бесконечно.
8
Иллюминаты — члены тайных религиозно-политических обществ в Европе, главным образом в Баварии, во второй половине XVIII в.
В 1996 году правительство потратило 750 000 долларов, чтобы заверить американский народ, сатанинские культы не влияют на ежедневную жизнь страны. Bay, я сплю гораздо лучше, зная, что они прояснили этот вопрос.
После подобного развития событий мне не хотелось отпускать Саванну в школу. К счастью, была суббота, поэтому такой вопрос и не стоял. После обеда она отправилась в подвал работать над рисунками. Да, я знаю, что большинство художников предпочитают большие просторные мастерские, где много естественного света и царит тишина. Но не Саванна. Она любит полумрак подвального этажа и громкую музыку.
Когда позвонили в дверь, я подозревала, что это кто-то из наиболее наглых журналистов, решивших не ограничиваться телефонными звонками. Я проигнорировала звонок, продолжая мыть посуду. В дверь снова позвонили. Тогда я поняла, что это может быть полиция, вернувшаяся для возобновления обыска. Последнее, что мне требовалось, — это выбивание входной двери полицейскими, они и так уже нанесли тут достаточно ущерба.
Я поспешила в прихожую, сняла защитный заговор, распахнула дверь и увидела молодого человека, ростом примерно шесть футов, худого и с таким непримечательным лицом, что я сомневаюсь, в состоянии ли кто-то вспомнить его через пять минут после расставания. Я отметила коротко подстриженные темные волосы, латиноамериканскую внешность. Он был чисто выбрит, вероятно, за очками в тонкой оправе скрывались темные глаза, но он не встречался со мной взглядом. Он стоял на пороге, опустив глаза
— Лукас Кортес, — представился он, перекладывая все бумаги в левую руку и протягивая правую. — Ваш новый адвокат.
— Послушайте, я не заинтересована… — я замолчала. — Вы сказали «адвокат»?
— Я возьмусь за саше дело с этой минуты, мисс Винтербурн, — несмотря на скромный вид и опущенный взор, говорил он уверенно. — Нам нужно войти в дом.
Не дожидаясь приглашения, он проскользнул мимо меня. Я мгновение стояла на пороге с открытым ртом. Тем временем Кортес снял обувь, зашел в гостиную и осмотрелся, словно оценивая мою способность расплатиться с ним за его услуги.
— Как я предполагаю, беспорядок — результат обыска, — сказал он. — Это неприемлемо. Я поговорю с ними об этом. Предполагаю, что ордер у них был? А, вот он.
Он взял ордер с кофейного столика, добавил его к куче своих бумаг и преследовал на кухню.
— Секундочку, — я поспешила за ним. — Вы не можете его просто так забрать!
— А копир у вас есть?
Я влетела в кухню. Кортес уже устроился за столом и отодвинул в сторону все, что у меня там стояло, потом начал раскладывать свои бумаги.
— Я пью черный кофе.
— Вы будете пить его в кафе, если не скажете мне, кто вас послал.
— Вам требуются услуги юриста, не так ли? Я колебалась.
— О, догадываюсь — вас никто не посылал. Как вас называют? «Ненужная скорая помощь»? [9] Я не заинтересована. И если вы только попробуете прислать мне счет за этот визит…
— Я не сделаю ничего подобного. За этот визит вам не придется платить, я просто показываю, какие услуги могу предложить. Я позволил себе ознакомиться с вашим делом и разработал стратегию вашей защиты, — он подвинул через стол два листа, развернув их ко мне. — Как вы увидите, это простой контракт, в котором говорится, что, соглашаясь побеседовать со мной сегодня, вы никоим образом не становитесь, обязаны нанимать меня в дальнейшем и вам не придется платить за сегодняшний день.
9
В США так говорят о юристе, навязывающем свои услуги лицам, пострадавшим от несчастных случаев.
Я просмотрела контракт. Для юридического документа он оказался удивительно простым — в нем на самом деле говорилось, что я не несу никаких обязательств в связи с сегодняшней консультацией. Я бросила взгляд на Кортеса, который занялся изучением ордера. Ему двадцать с чем-то лет, вероятно, только что закончил юридический факультет. Когда-то я встречалась с юристом, только что закончившим обучение, и знала, как трудно иногда найти работу. Я сама была молодой предпринимательницей, и разве могла я обвинять этого парня за то, что пытается навязать свои услуги? Если, как предположила полиция, мне на самом деле потребуется адвокат, то я определенно не стану нанимать такого молодого — но не будет вреда, если я его выслушаю.
Я подписала договор. Кортес поставил свою подпись и вручил мне один экземпляр.
— Давайте качнем с обсуждения вашего диплома, — предложила я.
— Уверяю вас, мисс Винтербурн, никто лучше меня не подходит для ведения вашего дела, — заявил он, не поднимая глаз от бумаг.
— Ну, тогда развлеките меня. Где вы учились? Где проходили практику? Сколько дел об опекунстве вели? Какой процент из них выиграли? Есть ли у вас опыт в делах по оскорблению личности? Потому что нельзя исключать такую возможность в данном случае.