Десница Пращура
Шрифт:
А вот сказок — сказок ей до сих пор ужасно не хватает, хотя на Ярмарке их тоже немало сказывали! Это ведь не только удовольствие слушать. Это общая память всех охотников. Это прошлое Голкья, из которого тянутся следы в будущее. Досадно не различать следов, которые узнаёт любой. Для мудрой — не просто досадно: опасно. Предания мудрых точнее охотничьих сказок, но 'yже, как вершина горы 'yже её подножия… Эх, жаль, за собственной хворью и лечением Иули Вильяра упустила возможность, не застала старейшего Нельмару в говорливом настроении! Или ещё не совсем упустила?
Поручив
Тропинки, лыжни и санные следы от береговых пещер быстро сплелись в утоптанную колею, которая почти не уступала тракту, проложенному мористее. Снежные стены выросли вдоль колеи, заслонили окоём, загородили от промозглого ветра, несущего с моря запахи открытой воды.
Над правой стеной, всё ближе и ближе, высились самые большие в селении купола: тот самый трактир. Вильяра поспешила свернуть в переулок — через пару поворотов поняла, что заплутала. Снежный посёлок на льду залива каждую зиму отстраивали заново. В этом году мудрая забрела сюда впервые. Ну, да ничего, сейчас попадётся кто-нибудь навстречу, подскажет путь.
Колдунья пошла медленнее и едва не споткнулась о вытянутые поперёк проулка ноги. Двое рослых, добротно одетых архан дрыхли, облокотившись друг о друга и о стену. Странное место они выбрали для отдыха! Конечно, здоровый охотник переночует под открытым небом и не кашлянет… Если перед тем не перебрал марахской травы! Вильяра наклонилась над ближайшим засоней: проверить, всё ли с ним хорошо. Арханин тут же приоткрыл ярко-золотые глаза, смерил женщину острым, не одурманенным взглядом, лениво махнул рукой в толстой рукавице, мол, проходи мимо.
— Я иду к Ласме и Груне, в трактир. Это туда? — спросила его Вильяра.
— Обратно, до второго поворота направо, потом налево, — буркнул арханин, щурясь на неё против света.
— В Снежных норах вам было бы теплее и удобнее, — подсказала Вильяра в качестве ответной любезности.
— Нам и тут хорошо. Иди уже, красавица… Ой, прости, о мудрая! Не приметил сразу твою серёжку. Наверное, ты — сама Вильяра, хранительница сих гостеприимных угодий? Позволишь нам с братом подремать тут?
Вильяра коротко кивнула, подтверждая и позволяя. Конечно, охотник ведёт себя не слишком почтительно, но не настолько, чтобы его наказывать: она же не Наритьяра Старший! Арханам на ярмарке мудрая не рада, велела всем убираться в родные угодья. Но эти двое не выглядят бродягами, скорее — почтенными купцами. Такие легко находят дом, где зазимовать… Тем более, странная прихоть: спать на снегу в переулке, ну да ладно. Второй арханин так и дрыхнет, даже ухом не повёл. Может, это он нагрузился дурманом? Но вроде, не пахнет… Вообще, оба почти не пахнут, будто недавно чистились ворожбой… Колдуны, крепкие телом и одетые тепло, один — несомненно трезвый. Нет, их здоровье — точно не Вильярина забота. Мудрая развернулась и побрела назад, высматривая нужные повороты.
Путь ей указали верный. Зажатая между стен тропа нырнула под арку: лесенка вниз, лесенка вверх — первая зала. Самая холодная, обычно она давала приют всякому бездомному и калечному сброду, но сейчас пустовала. Во второй тоже сидело не больше двадцатки охотников. Мудрую узнавали,
Нельмара скользнул по Вильяре отрешённым, плывущим взглядом, откинулся на спинку стула и с полуслова продолжил предание об одиннадцати основателях Совета Мудрых.
И голос сказителя подобен был вою метели, и плетение слов его подобно сплетению корней, и образы сказуемого, подобно морским валам, вставали перед ошеломлённо внимающими слушателями…
Вообще-то, мальчишка Рыньи сказывал живее. Зато хранитель знаний излагал стародавние события в таких подробностях, каких Вильяра отродясь ни от кого не слыхала. Она развесила уши, и даже еду, принесённую Груной, заметила не сразу… Лишь когда у неё в животе громко заурчало, и Нельмара смолк, озираясь по сторонам, будто разбуженный.
Мудрый упёрся взглядом в плошку давно отсутствующего соседа, недоумённо хлопнул ладонью по сиденью пустого стула:
— Что-то я не припоминаю, Наритьяра не говорил, куда он пошёл?
— Говорил. По нужде, — отозвался Тринара. — Давненько его нет, однако!
Мудрые переглянулись, Альдира встал и раскатисто рявкнул:
— Всё! Волею временного главы Совета, повелеваю! Больше никакой марахской травы! Мудрый, уснувший в отхожем месте, это уже полное поганство.
— Чтобы не сказать, беззаконие, — усмехнулся старейший Гунтара, скиталец по чужим мирам, которого Вильяра почти не знала.
— Сейчас я за ним схожу, и… — прорычал Альдира.
Нельмара, внезапно побледнев, начал судорожно выдираться из-за стола, путаясь в ногах и ножках.
— Альдира, он не спит, он…
— Что? — резко обернулся глава Совета уже с порога залы.
— Он… Я послал ему зов… Его больше нет среди живых.
— Что!? — вскричали все.
— Мудрый, утонувший в навозной яме, это, уж точно, полное беззаконие, — протянул Гунтара, берясь за голову. — Стоило мне возвращаться на Голкья с той стороны звёзд, чтобы застать здесь такой разор!?
Альдира с Вильярой обменялись быстрыми взглядами, и хранительница угодий сорвалась вслед за главой Совета. Её угодья, что бы здесь ни случилось! Она догнала Альдиру в длинном коридоре, прорытом в снежной толще, молча побежала следом.
Глава 9
В закуток с дырой в полу двое мудрых ввалилсь вместе. Наритьяра был здесь. Он не уснул, не утонул. Его убили. Скрюченное тело в приметной рыжей куртке — на коленях, из-под лопатки торчит рукоять ножа. А широкий стальной топор на длинном топорище убийцы прислонили к стене… После того, как отрубили им голову и сбросили в неглубокую яму, на кучу мёрзлого дерьма. И кровь уже схватилась ледком.