Десять дней которые потрясли мир
Шрифт:
Правительство ответственно перед Центральным Исполнительным Комитетом. Центральный Исполнительный Комитет расширяется до 150 чел. К этим 150 делегатам Сов. Раб. и Солд. Депутатов добавляется 75 делегатов от губернских крестьянских Советов, 80 - от войсковых частей и флота, 40 - от профессиинальных союзов (25 - от всероссийских профессиональных объединений пропорционально количеству организаций, 10 - от Викжеля и 5 - от почтово-телеграфных служащих) и 50 делегатов - от социалистической Петроградской городской думы. В правительстве не менее половины мест должно быть предоставлено большевикам. Министерства труда, внутренних дел и иностранных дел должны быть представлены большевистской партией во всяком
"Так называемый "Народный Совет", предлагаемый нам конференцией, будет включать около 420 членов, в том числе около 150 большевиков. Кроме нас, в него войдут делегаты контрреволюционного старого ЦИК, 100 представителей городских самоуправлений - все корниловцы, 100 делегатов от крестьянских Советов, назначенных Авксентьевым, и 80 делегатов от старых армейских комитетов, уже не представляющих солдатских масс. Мы отказываемся допустить сюда старый ЦИК и представителей городских дум. Делегаты крестьянских Советов должны быть избраны назначенным нами Крестьянским съездом, который одновременно изберет и новый Исполнительный Комитет. Предложение исключить Ленина и Троцкого есть предложение обезглавить нашу партию, и на такое предложение мы не пойдем. И, наконец, мы вообще не видим никакой надобности в "Народном Совете". Советы рабочих и солдатских депутатов открыты для всех социалистических партий, а ЦИК вполне точно отражает реальное соотношение их популярности в массах...".
Карелин заявил от имени левых эсеров, что они будут голосовать за большевистскую резолюцию, но оставляют за собой право видоизменить некоторые детали, так, например, порядок представительства от крестьян, и требуют сохранения за собой портфеля министерства земледелия. Эти требования были приняты...
Позднее, на заседании Петроградского Совета, Троцкому был задай вопрос относительно формирования нового правительства.
"Об этом я ничего не знаю,- ответил Троцкий.- Я в переговорах участия не принимаю... Впрочем, я не думаю, чтобы они имели большое значение..."
В эту ночь на конференции царила большая тревога. Делегаты городской думы вышли из ее состава...
Но и в самом Смольном в рядах большевистской партии нарастала сильная оппозиция политике Ленина. В ночь на 17 (4) ноября огромный зал ЦИК был набит битком. Атмосфера была зловещая.
Большевик Ларин заявил, что уже приближается срок выборов в Учредительное собрание и что пора покончить с "политическим террором".
"Необходимо смягчить мероприятия, принятые против свободы печати. Они были необходимы во время борьбы, но теперь не имеют никакого оправдания. Печать должна быть свободна, поскольку она не призывает к погромам и мятежам".
Под крик и свист своих же партийных товарищей Ларин предложил следующую резолюцию:
"Декрет Совета Народных Комиссаров о печати отменяется... Политические репрессии подчиняются предварительному разрешению трибунала, избираемого ЦИК (на основе пропорционального представительства *) и имеющего право пересмотреть также все уже произведенные аресты, закрытие газет и т. д."
Эта резолюция была встречена громом аплодисментов не только с левоэсеровских, но и с части большевистских скамей.
Аванссов поспешно предложил от имени сторонников Ленина отложить вопрос о печати до тех пор, иока не будет достигнуто соглашение между политическими партиями. Это предложение было отвергнуто огромным большинством голосов.
"Революция, завершающаяся в настоящий момент,- говорил Аванесов,-
Затем он прочел следующую резолюцию, официально предлагаемую большевиками:
"1. Закрытие буржуазных газет вызывалось не только чисто боевыми потребностями в период восстания и подавления контрреволюционных попыток, но и являлось необходимой переходной мерой для установления нового режима в области печати, такого режима, при котором капиталисты - собственники типографий и бумаги - не могли бы становиться самодержавными фабрикантами общественного мнения.
Дальнейшей мерой должна быть конфискация частных типографий и запасов бумаги, передача их в собственность Советской власти в центре и на местах с тем, чтобы партии и 1'рупны могли пользоваться техническими средствами печатания сообразно своей действительной идейной силе, т. е. пропор-яионально числу своих сторонников.
Восстановление так называемой "свободы печати", т. е. простое возвращение типографий и бумаги капиталистам - отравителям народного сознания, явилось бы недопустимой капитуляцией перед волей капитала, сдачей одной из важнейших позиций рабочей и крестьянской революции, т. е. мерой безусловно пореволюционного характера.
ЦК предлагает поэтому большевистской фракции ЦИК категорически отвергнуть всякие предложения, клонящиеся к восстановлению старого режима в деле печати, и безоговорочно поддержать в этом вопросе Совет Народных Комиссаров против претензий и домогательств, продиктованных мелкобуржуазными предрассудками или прямым прислужничеством интересам контрреволюционной буржуазии".
Чтение этой резолюции прерывалось ироническими замечаниями левых эсеров и негодующими криками оппозиционных большевиков. Карелин вскочил со своего места и запротестовал: "Три недели назад большевики были самыми яростными защитниками свободы печати... Аргументы, приводимые в этой резолюции, странным образом напоминают точку зрения старых черносотенцев и царских цензоров: они ведь тоже говорили об "отравителях народного сознания"".
Троцкий произнес большую речь в защиту резолюции. Он проводил различие между положением печати во время гражданской войны и ее положением после победы: "Во время гражданской войны право на насилие принадлежит только угнетенным...". (Крик и: "Кто же теперь угнетенный? Каннибал!")
"Наша победа над врагами еще не завершена,- продолжал Троцкий,- а газеты являются оружием в их руках. При таких условиях закрытие газет есть вполне законная мера самозащиты..." Затем Троцкий перешел к вопросу о положений печати после победы.
"Позиция социалистов в вопросе о свободе печати должна быть точным отражением соответствующей их позиции в вопросе о свободе торговли... Власть демократии, организуемая ныне в России, требует полного уничтожения господства частной собственности над печатью, точно так же как и над промышленностью... Советская власть должна конфисковать все типографии. (К р и к и: "Конфискуйте типографию "Правды"!") Буржуазная монополия печати должна быть разрушена. Иначе нам не стоило бы брать власть! Каждая группа граждан должна иметь доступ к бумаге и типографскому станку... Право собственности на типографии и бумагу принадлежит прежде всего рабочим и крестьянам и только после них буржуазным партиям, составляющим меньшинство... Переход власти в руки Советов влечет за собой коренное изменение всех основных условий существования, и это изменение не может не коснуться печати... Если мы не остановились перед национализацией банков, то с какой стати нам терпеть газеты финансистов? Старый строй должен умереть, и это должно быть понято раз навсегда..." Аплодисменты и злобные крики.