Десять лет и двадцать дней. Воспоминания главнокомандующего военно-морскими силами Германии. 1935-1945 гг.
Шрифт:
Число судов, потопленных в 1942 году одними только подводными лодками, огромно. Всего субмарины стран оси отправили на дно 1160 судов (6 266 215 тонн), причем основная заслуга принадлежит именно немецким субмаринам.
Наши потери в этот период особой тревоги не вызывали. В 1941 году они составили 11,4 % от среднемесячного числа подлодок в море. В первой половине 1942 года, когда в исключительно благоприятных условиях проводились операции в американских водах, цифра упала до 3,9 %. Во второй половине года, когда условия в американских водах были уже не столь благоприятными, цифра снова возросла и в среднем
Несмотря на значительное укрепление обороны противника и появление радаров, процент потерь был ниже, чем в 1941 году. С другой стороны, возросло общее количество подводных лодок, хотя в среднем ежемесячно мы получали 17 новых подлодок, а не 20, как ожидалось.
Во время войны командование подводного флота составило более оптимистичную картину относительно количества потопленного тоннажа, чем оказалось в действительности. Дело в том, что сообщения о потопленном тоннаже, поступавшие с подводных лодок, нередко содержали завышенные цифры. Ошибки были вполне объяснимы. Капитан мог иметь самые лучшие намерения сохранить честность и объективность, но во время ночной атаки на конвой, которую одновременно ведут несколько подводных лодок и нет возможности тратить время на наблюдения, ошибиться очень легко.
Когда лодки действовали в одиночку, их сведения обычно совпадали с действительными потерями противника. Как бы там ни было, ошибки постепенно накапливались и данные командования оказались завышенными.
По прошествии более чем трех лет войны мы осознали с полной ясностью, что может принести неограниченная экспансия двух величайших морских держав на море нашему подводному флоту, которому в будущем предстояло сражаться с ними в одиночку. Появление радаров и усиление воздушного прикрытия также не могли не навевать тяжелые мысли. Нам оставалось только надеяться, что в наступающем 1943 году мы сумеем сохранить на должном уровне боевую мощь наших подводных кораблей и моральный дух команд и использовать их с максимальной эффективностью.
Сегодня мы знаем, как расценивал противник состояние дел в Атлантике в конце 1942 года. Роскилл писал:
«В завершающие дни уходящего 1942 года специалисты адмиралтейства, оглядываясь назад, проанализировали проблемы и перспективы войны в Атлантике. Ситуация на море, как доложил один из руководителей штаба ВМФ, никогда не была более серьезной. Эскортные группы и на воде, и в воздухе остаются малочисленными. Несмотря на успешную высадку в Северной Африке, существует опасение, что будущее наступление может быть задержано или даже сорвано из-за нехватки тоннажа. Особенное беспокойство вызывают уменьшившиеся запасы топлива.
В середине декабря в Великобритании имелось всего лишь 300 тысяч тонн коммерческого бункерного топлива, а ежемесячный расход составляет 130 тысяч тонн» (Война на море. Т. 2. С. 217).
О потерях и их возмещении Роскилл писал следующее:
«Что касается потерь, понесенных нами в течение прошедшего года, они, безусловно, велики, и мы можем смело записать на свой счет дефицит еще 1 миллиона тонн торгового тоннажа. Британский импорт снизился до 34 миллионов тонн, что на треть меньше, чем в 1939 году.
Специалисты британского адмиралтейства отлично понимают, что решающее
17. ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ ВОЕННО-МОРСКИМИ СИЛАМИ
В середине января мне в Париж позвонил гросс-адмирал Редер. Он сообщил, что намерен подать в отставку и предложить в качестве своего преемника адмирала Карльса или меня. Он попросил в течение 24 часов дать ему ответ, считаю ли я себя готовым принять такое назначение.
Его звонок стал для меня полнейшей неожиданностью. Никто не слышал, что гросс-адмирал Эрих Редер подумывает об отставке. Не знал я до конца декабря 1942 года и о том, что он резко разошелся с Гитлером во взглядах на перспективы использования крупных военных кораблей в операциях против русских конвоев. К сожалению, наш флот не достиг успехов, которых ждал Гитлер, и он в припадке ярости распорядился списать их как не имеющие никакой пользы для военных усилий страны.
Гросс-адмирал Редер начал активно протестовать против этого абсурдного приказа и, убедившись в непреклонности Гитлера, подал в отставку. Неприятно удивленный Гитлер попытался отговорить строптивого гросс-адмирала, но безуспешно.
Спустя 24 часа я позвонил Редеру и сообщил, что могу принять назначение.
Поэтому Редер, как и первоначально собирался, предложил Гитлеру в качестве своих преемников две кандидатуры: адмирала Карльса и меня. «Если Гитлер желает подчеркнуть, что подводный флот, по его мнению, имеет первостепенную важность, он выберет Дёница».
Выбор Гитлера действительно пал на меня – быть может, именно по той причине, о которой упомянул Редер. Также возможно, что в моем лице – командующего подводным флотом – он рассчитывал найти союзника в вопросе списания больших военных кораблей.
До тех пор у меня не было личных контактов с Гитлером, если, конечно, не считать коротких встреч перед отправлением в поход на крейсере «Эмден» и по возвращении из него, а также тех случаев, когда меня, как старшего офицера вооруженных сил, посылали к нему с докладом. В период с 1934-го по 1942 год я видел фюрера в общей сложности 9 раз, но только по приказу главнокомандующего.
Теперь, когда я сам стал главнокомандующим военно-морскими силами Германии, мне, конечно, предстояло чаще встречаться с Верховным главнокомандующим и главой нашего государства.
Прежде чем перейти к описанию моих официальных и личных контактов с Гитлером, я бы хотел сказать несколько слов о своем отношении к национал-социализму.
Я происхожу из старинного прусского рода. Мои предки веками владели землями в приграничных районах Германии на Эльбе вблизи устья Заале. Именно от йоменов впоследствии произошли протестантские священники, офицеры, писатели.