Десять новелл

Кристи Агата

Обмануть Дика ей не удалось, он явно уловил фальшивые нотки в ее голосе.

– Благодарю, - так же холодно отозвался он, - но я скорее всего завтра уеду. Это зависит от приезда моего приятеля. До свидания, Аликс.
– И вдруг торопливо, совсем другим тоном проговорил:

– И желаю тебе счастья.

Аликс с облегчением положила трубку. "Ему нельзя сюда приходить, ни в коем случае, - твердила она про себя.
– Боже, какая я глупая. А может, мне вправду хочется, чтобы он пришел? Нет-нет, хорошо, что я ему отказала!"

Взяв со стола соломенную шляпку, она снова вышла в сад. По пути оглянулась,

чтобы в который раз глянуть на вывеску над входом. Там было написано:

"КОТТЕДЖ ФИЛОМЕЛЫ"

– Не правда ли, странное название?
– сказала она однажды Джеральду еще до свадьбы.

– Малышка моя, - с любовью ответил он, - разве ты не знаешь, что Филомела - это поэтический символ соловья. Соловьи поют для влюбленных. Мы будем слушать их вечерами на пороге нашего собственного дома.

Жар счастливых воспоминаний охватил Аликс.

Этот коттедж отыскал Джеральд. Однажды он пришел возбужденный и сказал, что наконец нашел, что им нужно: чудесный дом, просто прелесть, такая удача бывает редко. Аликс тоже была очарована коттеджем. Правда, стоял он на отшибе, и до ближайшей деревни было мили две, но сам дом и впрямь был чудесен: добротной старой постройки, с ванными комнатами, горячей водой, телефоном, электричеством. В общем, он так понравился Аликс, что ни о каком другом доме она уже не могла думать. Единственный минус заключался в том, что дом не сдавался внаймы - владелец хотел продать его за наличные деньги.

Джеральд, располагавший неплохим доходом, не мог трогать свой основной капитал, и на покупку дома у него была лишь тысяча фунтов. Просили же за дом втрое больше. Аликс, очарованная домом, решилась вложить в покупку дома половину своих денег. Ее капитал легко можно было реализовать по предъявлении чека.

Вот так "Коттедж Филомелы" перешел в их собственность, и Аликс ничуть об этом не жалела. Слугам, конечно, не нравилась уединенность дома, и нанять их было трудно. Но Аликс успела соскучиться по домашней работе, ей нравилось наводить порядок в доме, вести хозяйство, готовить еду - в общем, создавать уютное семейное гнездышко. Дом окружал великолепный сад с отличным цветником, за которым ухаживал старый садовник, живший в соседней деревне и приходивший в коттедж дважды в неделю.

Повернув за угол дома, Аликс, к своему удивлению, увидела работающего садовника. Он работал у них по понедельникам и пятницам, а ведь сегодня была среда?

– Джордж, почему вы здесь?
– спросила она, подойдя ближе.

Садовник поднялся с колен, поправил кепку и улыбнулся.

– Я так и знал, мэм, что вы удивитесь. Просто сквайр в пятницу устраивает для всех праздник, я и подумал, что вы не будете против, если вместо пятницы я приду в среду.

– Разумеется, - сказала Аликс.
– Надеюсь, что вы хорошо повеселитесь.

– Еще бы, - хихикнул Джордж.
– Когда полон стол всякой еды и питья и можно есть вволю, и ничего не надо платить... Наш сквайр всегда щедр с арендаторами.
– Садовник посерьезнел.
– Да, мэм. поскольку я уже не увижу вас до вашего отъезда, может, у вас какие указания будут? Вы не решили, когда вернетесь?

– Да я и не собираюсь никуда. 1

– Как? Разве вы не едете завтра в Лондон?
– удивился садовник.

– Вовсе нет. С чего вы это взяли, Джордж?

Садовник пожал

плечами.

– Вчера в деревне я видел хозяина, и он сказал, что вы вместе собираетесь ехать в Лондон, а когда вернетесь неизвестно.

– Ерунда какая-то!
– рассмеялась Аликс.
– Вы, наверно, чего-то не поняли.

И все-таки она задумалась. Что же такое сказал Джеральд на самом деле? Лондон? У нее и в мыслях не было такого.

– Не люблю Лондон!
– вырвалось вдруг у нее.

– Угу...
– протянул Джордж понимающе.
– Я, видно, и вправду что-то перепутал, хотя... Вроде мистер Мартин ясно говорил. Ну, да я рад, что вы остаетесь. Что толку ездить! Меня и самого не тянет в этот Лондон. Там сейчас сплошные автомобили. А уж когда человек покупает машину, он и на месте усидеть не может. Вот и мистер Эймз, который вам дом продал, такой тихий был и спокойный, пока не купил машину. А через месяц после того объявил, что продает дом. Он ведь вложил в него кучу денег - и электричество провел, и краны поставил в каждой спальне, и все такое. Я ему еще сказал: "Вы своих денег никогда не увидите". А он мне в ответ: "Зато я продам дом за две тысячи наличными". Так оно и получилось.

– За три тысячи, - улыбаясь, поправила садовника Аликс.

– Да нет, за две, - упрямо повторил старик.
– Тогда все кругом говорили об этой сделке.

– Но он получил ровно три тысячи, - настаивала Аликс.

Джордж покачал головой.

– Женщины всегда путаются в цифрах. Не скажете же вы, что мистер Эймз был настолько нагл, что запросил с вас три тысячи?

– Переговоры вела не я, а муж.

Джордж снова наклонился над клумбой.

– А все-таки цена была две тысячи, - упрямо сказал он.

Аликс не стала спорить. Пройдя к одной из дальних клумб, она решила сорвать несколько цветков. По дороге назад среди травы и листьев она заметила какой-то небольшой предмет темно-зеленого цвета. Аликс нагнулась. Это оказалась записная книжка Джеральда. От нечего делать она раскрыла ее и стала листать записи.

Почти со дня свадьбы она заметила, что эмоциональный и импульсивный Джеральд в обыденной жизни был чрезвычайно педантичен. Он хотел, чтобы они ели всегда в одно и то же время, дотошно рассчитывал свои дела по часам на каждый день и вел для этого такие записи.

Листая книжку, она нашла Одну забавную запись. Вверху стояла дата 14 мая, а чуть ниже было написано:

"Женитьба на Аликс. Церковь Св. Петра, 2.30".

"Глупенький, - улыбнулась Аликс, - неужели он боялся забыть об этом?" Она перевернула страницу. Что это? "18 июня, среда". Это же сегодняшний день! Аккуратным почерком Джеральда было записано: "9 ч. вечера". И все. "Что у него "за планы на это время?" - удивилась Аликс. Мысль о том, что если бы у Джеральда были любовные тайны, то эта книжка непременно бы их выдала, вызвала у нее улыбку. Ведь Джеральд так педантичен! Он обязательно записал бы имя другой женщины. Она перелистнула последние страницы книжки. Сплошные даты, деловые записи и только одно женское имя - ее собственное. Но, возвращаясь в дом, она все же чувствовала беспокойство, причину которого не могла понять сама. На мгновение ей показалось, что рядом стоит Дик и повторяет давние слова: "Он тебе совершенно чужой. Ты ведь не знаешь, кто он и что он!"