Десять правил обольщения
Шрифт:
— Ник не из тех, кто долго держит зло, — заметил Рок с ободряющей улыбкой.
— Я решила рассказать ему все. — Все кругом внимательно наблюдали за ней, не произнося ни слова. — Вы понимаете, что после этого все изменится. Как только он будет обо всем осведомлен, я уже ничего не смогу вернуть назад. — Изабель сделала глубокий вдох, словно готовясь к битве. — Я решилась на это не ради себя. Я делаю это ради Минерва-Хауса. Ради Джеймса. Ради графства. Не для себя.
Она должна была убедить себя в этом. Хотя бы ради сохранения рассудка.
Лара потянулась через стол и взяла Изабель за руку.
— Он обязательно
Изабель смотрела на свою кузину некоторое время, затем обернулась к Року и встретила серьезный взгляд его темных глаз. Он пристально разглядывал ее, словно оценивая. Наконец коротко кивнул:
— Вы именно та женщина, которая ему нужна.
У Изабель все внутри перевернулось при этих словах, и она мгновенно разнервничалась, но не собиралась отступать. Расправив плечи, она направилась к двери с твердым намерением немедленно его разыскать.
— Изабель? — окликнула ее Гвен. Когда хозяйка оглянулась, кухарка сказала: — Проявите интерес к его работе. Джентльменам нравятся леди, разделяющие их увлечения.
Изабель коротко рассмеялась:
— «Жемчуга и мантильи»? Еще не надоело?
— До сих пор их советы действовали, — с улыбкой ответила Гвен.
К несчастью, в этом вопросе ей предстояло действовать по собственному усмотрению.
Глава 12
Урок номер пять
«Обязательно интересуйтесь тем, что занимает мысли вашего лорда.
Как только ваша первая ненавязчивая встреча успешно привлекла к вам внимание джентльмена, настало время проявить глубокий искренний интерес к его занятиям. У каждого незаурядного мужчины есть свои чисто мужские увлечения. Но помните, что всегда можно найти способ показать, что вы разделяете его интересы, несмотря на вашу женственность.
Ваш лорд любит лошадей? Возможно, он не прочь получить богато украшенную вышивкой попону под седло!
И не бойтесь, дорогая читательница, быть к нему ближе!»
Изабель остановилась у входа в студию, наблюдая, как Ник работает.
Гроза окутала помещение загадочной зеленоватой дымкой, а гром и завывания ветра снаружи скрыли от него ее приход, поэтому девушка могла наблюдать за ним, оставаясь незамеченной.
Изабель никогда в жизни не встречала подобного мужчину. Он был высоким и крепким, а окружение невольно наводило на мысль сравнить его с этими статуями — великолепными античными скульптурами, созданными для того, чтобы почтить и прославить совершенство человеческого тела.
Он превосходил их всех своими широкими плечами, длинными ногами и великолепно развитыми рельефными мускулами. Изабель отметила пышную прядь, упавшую на лоб и задержавшуюся на серебряной оправе очков. Впервые она видела его очки — неуместное дополнение, делающее этого грозного мужчину еще более привлекательным.
Когда он стал для нее настолько интересен?
Она внезапно занервничала, боясь того, что должно случиться. Он слишком смущал ее: то ей хотелось, чтобы он уехал, то — чтобы задержался. И по возможности как можно дольше.
Изабель вздохнула. И на этот звук — тихий, едва слышный — Ник тотчас же повернул голову.
Он встретился с ней взглядом и ждал не двигаясь
Затем ступила в комнату и закрыла за собой дверь.
Он выпрямился при ее приближении, снял очки, положил их на пьедестал ближайшей статуи из черного мрамора и небрежно оперся на него, скрестив руки на груди.
«Проявляйте интерес к его занятиям».
Для Изабель это не составляло труда.
Она остановилась в нескольких дюймах от него, глядя вверх на скульптуру.
— Прекрасная статуя. Вам уже удалось ее идентифицировать?
Он ответил, не сводя с нее глаз:
— Это Аполлон.
— Да? Как вы это узнали?
— Я эксперт по памятникам античности.
Он не собирался облегчать ей задачу.
Ник снова обратился к своей тетради, с досадой заметив:
— Я начинаю уставать от этой игры.
— Ник! — Звук его имени, сорвавшийся с ее губ, удивил их обоих. Он опять обернулся к ней. Замер в ожидании. Она уставилась в точку, где его загорелая шея встречалась с воротником. Заговорив, она не сводила глаз с этого места. — Извините меня.
После ее слов в комнате слышно было только его дыхание, неспешное и ровное, и что-то в его равномерности побудило ее продолжать.
— Я никому никогда не рассказывала о Минерва-Хаусе… — Изабель встретила его удивленный взгляд и уточнила: — То есть так мы его назвали. Этот дом. Девочки.
Она умолкла, ожидая, что он начнет задавать вопросы.
Когда же он промолчал, она вновь заговорила, по-прежнему обращаясь к впадинке под его горлом, не желая встречаться с ним взглядом и вместе с тем не в силах совсем отвернуться от него.
— У нас ничего не осталось. Отец уехал, а мать… понемногу угасала. Она не покидала постели, проводя целые дни без еды, не желая нас видеть. Когда же ее не стало… Слугам перестали платить. Я совершенно уверена, что они обкрадывали нас. А затем, в один прекрасный день, все они ушли.
— Сколько вам было лет?
— Семнадцать. — Изабель горестно покачала головой, вернувшись к воспоминаниям. — Джейн появилась первой. Она искала работу. Кров. А мне нужен был кто-то, чтобы помогать с поместьем. Она оказалась умной. Стойкой. Старательной. И у нее были подруги, попавшие в сходное положение. В течение нескольких месяцев здесь собралось с полдюжины женщин, стремившихся сбежать от чего-то — от нищеты, от родственников, от мужчин. Думаю, я тоже пыталась от чего-то бежать. Они готовы были работать, и я готова была нанять их. Они помогли удержать поместье на плаву. Ухаживали за козами, убирали стойла, возделывали землю. Работали так же усердно, как мужчины, служившие у нас прежде. Даже еще лучше.
— И вы держали их пребывание в секрете?
Теперь она взглянула ему в глаза.
— Это было нетрудно. Мой отец не появлялся здесь. Он жил за счет своих выигрышей, когда ему везло. А когда удача отворачивалась от него, за счет содержимого городского особняка, утратив в конечном итоге и сам лондонский дом. — Она умолкла, затем горько рассмеялась.
И тут он обнял ее.
Изабель не сопротивлялась, хотя знала, что это нехорошо. Что не следует позволять ему к ней прикасаться. Но как она могла устоять против этой теплой силы, нежно окутавшей ее? Сколько времени утекло с тех пор, как ее так ласково обнимали? Пытались утешить?