Десять пуль на сундук мертвеца (сборник)
Шрифт:
– Виноват, товарищ полковник, – спохватился Шумавин. – Что еще узнал ваш информатор?
– Большего вам сообщить не могу. Только то, что сказал. Пока я не знаю даже, о каком наркотике идет речь. Одно ясно – работает сеть очень и очень осторожно. Либо это только еще развивающаяся сеть и они аккуратно формируют сбыт и дилерскую сеть, либо мы не все пока знаем. Озадачьтесь этой проблемой, найдите подходы. Но только учтите, что малейший прокол в этом деле равносилен провалу. Очень они осторожны и очень информированы.
– Хорошо, принял к сведению.
– И еще, Игорь Сергеевич. Нам надо серьезно
– Но ведь нет оснований полагать, что погибшие были отравлены химическими соединениями?
– Я бы не стал так однозначно трактовать. У многих в организме заметное и определяемое количество характерных для местного фона веществ. Не смертельное, как нам пока говорят, наверняка в пределах общей массы населения района, но… – Гуров сделал паузу и выразительно посмотрел на майора: – Но, Игорь Сергеевич, во-первых, мы так и не поняли, от чего вообще умирали парни, что послужило причиной остановки сердца, дыхания. Не исключено, что у кого-то это была реакция организма как раз на избыток химических соединений, попадающих с соседнего завода, а то и попавших во время последнего выброса.
– Выброса?
– Подождите пока с этим. Второе, двое из погибших необъяснимым образом парней все-таки работали на этом заводе. Третье, полтора месяца назад на заводе произошел несчастный случай, погиб рабочий. Это, так сказать, список фактов, но важным является то, что все они произошли в одно и то же время, в одних и тех же временных рамках. И ничем не закончившееся расследование гибели рабочего, и ничем не закончившееся расследование причин и последствий аварийного выброса. А еще у нас есть запросы из двух регионов страны по поводу подпольного изготовителя синтетических моющих средств. И запросы пришли в Челябинск не случайно. Была у тамошних оперативников ниточка именно сюда. Наверняка была.
– В таком ключе… – покивал головой майор, сосредоточенно думая, – в таком ключе, конечно. Если так посмотреть, то все связывается в один подозрительный клубок. И нам надо спешить с этой версией. Хотя десять тел из одиннадцати уже похоронены, а заниматься эксгумацией и повторным исследованием это…
– Этого нам пока делать нельзя, – согласился Гуров. – Мы займемся повторным исследованием только в том случае, если у нас будут четкие и веские основания. Когда мы будем уверены, что в эксгумированных телах найдем подтверждение своей гипотезе. В противном случае мы поимеем только скандал и недовольство начальства на уровне МВД. Да и местные не дадут разрешение на эксгумацию, а давить на них из Москвы по моим каналам не хочется. Рано еще давить.
– Согласен, Лев Иванович. Я вас, в общем-то, понял. Непонятно только, зачем такая секретность? Эта таинственная встреча в парке.
– Видишь ли, Игорь Сергеевич, – снова перешел Гуров на «ты». – Местное большое начальство без особого труда выяснит, что ты работаешь с нами по делу этих смертей. Тебя откомандировали в мое распоряжение. Но есть еще люди, которые тебя могут знать, но у которых нет такой тесной связи с полицией. И нечего им знать о наших отношениях. Ты сам по себе, мы с Крячко сами по себе. Это на тот случай, если у наркодельцов есть свои осведомители в полиции. А они обязательно у них есть на уровне участковых, молодых оперативников,
– Что, теперь вот так по углам будем встречаться?
– Не всегда. Вот когда займемся химическим заводом, ты с нами будешь для вида и для веса. Пусть думают, что мы заводом очень сильно интересуемся, но непонятно почему.
– Ничего не понял, Лев Иванович!
– Я хочу отвлечь внимание от дела об этих загадочных смертях молодых людей. Внимание тех, кто обеспокоен, что мы подходим очень близко. А мы что-то нащупали в клубе. Нутром чувствую. И я не удивлюсь, если кто-то из твоего начальства уже нашпиговал «жучками» мой гостиничный номер и твой кабинет в здании ГУВД. О заводе говорить будем не таясь, пусть подслушивают, а о клубе – ни гу-гу, понял?
Глава 8
Крячко прыгнул на сиденье машины, когда «Опель» Шумавина еще толком не остановился. Майор тут же вдавил педаль до пола и активно заработал ручкой переключения передач.
– Информация точная? – тут же спросил Стас, усаживаясь на сиденье и пристегиваясь ремнем безопасности.
– Точная, точная, – проворчал Шумавин, морщась от злости и подрезая машину за машиной. – Я все-таки опер! Умею доверенных лиц приобретать. Только не знаю, какая сука из наших подвязалась под это.
– Да уж, – согласился Крячко. – Документы потом составлять они умеют, не подкопаешься. Или сам повесился, или со шконки упал. И, главное, обязательно вниз головой!
– Прав ваш Гуров, ох как прав! – снова заговорил Шумавин, пролетая перекресток на красный свет и гоня машину по почти пустому участку дороги. – И что местное начальство заволновалось вашей деятельностью, и что нельзя нам в кабинетах про клуб «Ариэль» разговаривать. А теперь вот еще и журналиста нашего хотят убрать.
– А кто бы сомневался, – усмехнулся Крячко. – Гуров – есть Гуров. Это, брат, легенда! Гордись, что был знаком. О нем еще книги писать будут.
Здание СИЗО появилось сразу, как только Шумавин свернул на улицу Василенко. Белое кирпичное здание всего в три этажа выглядело не типично для тюремных заведений. Скорее оно было похоже на ведомственное специализированное здание, например, здание областной прокуратуры, министерство ЖКХ или областного военкомата. Сунув в бюро пропусков свое удостоверение, Шумавин тут же потребовал начальника оперчасти. Потом он шепотом, демонстративно косясь назад на Крячко, стал пугать грозным полковником из МВД, который зол, потому что его не встретили, и он вынужден был три часа добираться из аэропорта на такси, а оно, как назло, в дороге сломалось. И еще проверкой, грозившей управлению.
Крячко слышал весь разговор и старательно хмурил брови, разглядывая стены и потолок. Подыгрывать майору пришлось недолго. Видимо, к телефону пригласили кого-то, кто Шумавина знал хорошо, потому что майор перешел на «ты» и на весьма доверительный тон.
– Санек, ты спятил? – зловещим тоном осведомился он. – Бегом в камеру!.. Черт с ним, с начальником смены, бегом в камеру! Я тебе точно говорю, что там готовится… Переведи его куда хочешь, хоть в карцер! Да, и пришли за мной кого-нибудь! За мной и полковником из Москвы.