Десять тысяч стилей. Книга одиннадцатая
Шрифт:
– И это все? – прокричал враг, отмахиваясь мечом.
– Все, – кивнул Ливий, отскочив на десяток шагов.
Прошло мгновение, и лицо врага перекосилось. Он понял, что произошло, и бросился в бой, но Ливий не собирался сражаться дальше. Отступив назад, он остановился. Главный страж рухнул рядом.
– Касание Необратимой Смерти. Мое центральское лицо сыграло мне на руку – такую атаку ты точно не ожидал.
У главного стража было много полезных вещиц. Увы, вся броня оказалась погнута, как и меч. Обычное снаряжение
С собой Волк взял только Усмиритель. Слишком хорошим был этот артефакт, чтобы оставлять его незнамо кому.
Осмотревшись по сторонам, Ливий поспешил вперед. Бой продлился долго и здорово истощил Волка. Часть яри оставалась заблокированной, хотя уже с минуту на минуту должна была освободиться. Воля не открывалась. Ливий даже не надеялся, что сможет провести еще один бой после сражения у ворот дворца, но ему повезло, и он смог одолеть врага.
Кто-то бежал по Золотой Дороге сзади. Враги быстро приближались, и Ливий быстро понял, что встречи не избежать. Он повернулся и приготовился.
Неожиданно появилась Сегун. Она уже было размахнулась нагинатой, полностью покрытой кровью, как признала Ливия.
– Хорошо, что ты показал свое настоящее лицо раньше, – сказала Сегун.
Через мгновение ее догнали два девушки, которых Волк тоже узнал – это были телохранительницы Сегуна.
– Что происходит? – спросила глава Сегуната.
– Наши уже должны были добраться Императора. Я остался задержать врагов с внутренних стен, теперь догоняю.
Сегун смерила Ливия взглядом, полным уважения и восхищения. Она видела следы жуткой бойни под дворцом.
– Главного стража тоже ты?
– Да, – пожал плечами Ливий.
Сегун коротко кивнула. Они побежали дальше вместе, пока охранницы держались немного позади.
По дороге Волк коротко, буквально двумя десятками слов пересказал, что случилось. В ответ Сегун снова кивнула.
«Ее волосы изменились», – подумал Ливий. Когда Волк впервые увидел Сегуна, ее волосы были неестественно желтого цвета, но сейчас они были красными, будто мак.
У лестницы на третий этаж стояла охрана – совсем небольшой отряд закованных в доспехи бойцов. Ливию даже не пришлось марать руки: сама Сегун и ее телохранительницы быстро разобрались с врагами.
На третьем этаже охрана не попадалась. Ливий и Сегун бежали вперед и не встречали никого, пока не наткнулись на поле битвы.
Десятки противников наседали всего на одного бойца. Это был Ши Ду Кун. Посоха в его руках уже не было, оружие сломалось в бою. Образа тоже не осталось. Одну руку Ши Ду Куна отрубили, но он продолжал сражаться – как и любой монах, он умел драться врукопашную.
Недалеко от Ши Ду Куна, который «держал» ворота, шло еще одно сражение. Широкоплечий Юма отмахивался дубиной от наседающих врагов, а прямо за ним лежал мастер Ицу.
Стоило
По этажу прокатилась волна пламени.
Огонь сжигал врагов, за мгновение превращая их в уголь. Всего одного взмаха оказалось достаточно, чтобы уничтожить всех бойцов Императорского Корпуса. Погибли все, но огонь не тронул Ши Ду Куна, Юму и мастера Ицу.
– Мы успели вовремя. Это оружие я могла применить лишь раз, – сказала Сегун. Ее волосы стали совершенно белыми, будто снег.
Сначала Ливий переместился к мастеру Ицу. Увы, было поздно – наследник династии с южных островов уже умер.
– Не смог оставить его тело. Он много раз спас меня, – сказал Юма извиняющимся тоном, хотя никто бы не стал его винить, даже если бы он бросил тело мастера Ицу. Рана протянулась по лицу здоровяка из Бокэцу – он больше не мог видеть одним глазом. Тем же, которым не видел мастер Ицу.
Ши Ду Кун, хоть и остался без руки и исчерпал свои силы, неплохо держался.
– Поспешите внутрь, – сказал монах, когда Ливий хотел было подлечить его руку. Ши Ду Кун и сам смог остановить кровотечение.
– Думаю, так и стоит поступить, – сказала Сегун, открывая ворота в императорскую опочивальню.
– Даже не встанешь передо мной на колени, глава рода Тайфу? Ты совсем забыл, что значит жить по законам Империи Красного Солнца.
В голосе Императора не было ни грамма эмоций. Он лишь сообщал суть, будто зачитывая обвинительный приговор. Хироюки был готов к этому. Готов к тому, чтобы увидеть истинный облик Императора. Но не Омура Ёити.
– Наш Император – механизм?
Фехтовальщик неверяще смотрел вперед. Ему казалось, что перед ним – иллюзия, механизм с возможностью передачи голоса, да что угодно, но не Император собственной персоной.
– Уже очень давно, – ответил Хироюки. – Еще со времен прошлого восстания, когда Император пришел к власти.
– Ха-ха-ха! Занятно!
Сорока, до этого молчавший, громко рассмеялся. Он не терзался, как Омура Ёити, пусть и не знал правду, как Хироюки. Новый факт о сущности Императора лишь сделал все интереснее.
– У машины не может быть эмоций. Перенос души в механическое тело – несовершенен. Император не сразу лишился эмоций, но войну с ёкаями он развязал, когда у него их почти не осталось. Думаю, сейчас в нем нет ничего, что делало бы его человеком. Лишь слепое следование законам, – сказал Хироюки.
– Ты считаешь это неправильным, самурай? – спросил в ответ Император. – Я – именно тот, кто нужен империи. Тяга к закону – естественная суть человека. И я – само воплощение этой сути.
– Нет. Ты точно не тот, кто должен править империей, – мотнул головой Хироюки.