Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая
Шрифт:
Хаос считался мертвым уже много лет. «Единством» руководил Гром, заместитель Хаоса. Все думали, что это лишь преемственность власти, но оказалось, что заместитель остался на своем посту.
«Его не смог убить даже тот убийца, Некс. Страшно представить, насколько он силен. Все эти годы Хаос не показывался. Выходит, он приходил в себя, восстанавливался после ранений? И если Хаос показался сейчас… Значит, с ним все в порядке?», — суматошно думал Ливий.
Новость о живом Хаосе свалилась, как снег на голову. Главный враг Ливия, Сильнара и всего Централа вернулся. Тот человек, из-за которого не стало Охирона
«Стоять. Насколько этим новостям вообще можно доверять? Может, все это — распущенные „Единством“ слухи. Может, вместо Хаоса — марионетка. „Единство“ манипулирует мнением людей для своей выгоды. А если Хаос и жив — это не тот противник, которого я смогу победить», — подумал Волк, возвращая себе спокойствие.
— Проблемы с «Единством»? — спросил мастер Вуу, заметив реакцию Ливия.
— Да, вроде того. Очень много проблем. И много людей, которых стоило бы убить, — ответил Волк, и никто не стал уточнять, кого именно он хотел лишить жизни.
Если Хаос был далекой фигурой на горизонте, а многие Верховные не сделали лично Волку ничего плохого, то одного человека Ливий ни за что не смог бы простить и стремился убить своими руками. Им был Светлый, Верховный «Единства» и предатель Сильнара, тот, кто своими руками убил Мурса.
Сейчас у Ливия были другие дела. «Единство» могло подождать, а вот Империя Красного Солнца — нет. Кто-то из бойцов пошел спать, кто-то отправился патрулировать окрестности. Стоило убедиться, что враги больше не сунутся. А для Ливия настала пора уходить.
— Прощайте. Еще увидимся, — сказал с улыбкой он.
— Присматривайся к звездам.
— Ха-ха-ха, буду ждать!
— Приходи в любое время, малыш.
Впервые за долгие годы Волк почувствовал, что вернулся домой. Все эти люди, с которыми он был знаком не то, чтобы сильно, стали его друзьями. Настала пора двигаться дальше: Ливий отрубил только вторую змеиную голову — еще две дожидались его.
«Не знал, что мастер Сы была частью Императорского Корпуса. Да еще и в годы после смерти Императора», — думал Волк, пока спускался с перевала. Для начала стоило найти хатамото, ведь пока Ливий не представлял, где именно тот находится.
Спустившись с гор, Волк столкнулся с отрядом воинов Империи Красного Солнца, которые разбежались, завидев его. Пожав плечами, Ливий побежал дальше.
— Самураи атакуют сразу в трех направлениях. Те, кого привел Со Фумайо, высадились в Синем Береге, там гавань большая. Другой хатамото высадился в Фосорге и еще паре прибрежных городов. Стоит наведаться к нему.
Со Фумайо хотел взять Морозный Румар. Второй хатамото тоже нацелился на перевал — Спокойный Фиф — и свое дело сделал.
— Но никто не назвал его имени. Проведу разведку, когда доберусь туда.
Каждым шагом Ливий покрывал километры. Обычные люди даже не видели его передвижений, и лишь сильные идущие могли что-то разглядеть. Через два часа Волк остановился на лесной поляне.
— Надо же, дом.
Деревянная изба была давно заброшена: крыша прохудилась, а дверь болталась на одной петле. Ливий остановился здесь, чтобы собраться с мыслями, но решил заглянуть в дом — просто из интереса.
Внутри все было просто. Кровать
Ничего не выделялось в этом захудалом месте. Ничего, кроме рисунка мелом на стене, от которого что-то внутри Волка будто перевернулось.
Жилец дома нарисовал человека, и у этого человека был хвост. Не пушистый, как у ёкаев, а гладкий и гибкий.
— Человек с обезьяним хвостом, — задумчиво поговорил Ливий. Что-то подсказывало ему, что этот рисунок сделан неспроста, да и Волк как будто бы слышал о таком существе, но никак не мог ничего вспомнить. И это было странно: память Ливия давно подчинилась ему и могла быстро отыскать любое воспоминание.
Ни в одной книге, ни в одной легенде не было упоминаний о людях с обезьяньими хвостами. Можно было решить, что отшельник просто сошел с ума и нарисовал свою фантазию на стене, но Ливий чувствовал от этого рисунка необъяснимую силу.
Глаза наполнились золотом. Ни Взор Дракона, ни сила Барбата не помогли. Оставалось только выйти из дома.
— Как странно, — выдохнул Ливий, оказавшись снаружи. — Может, кто-то из демонов и богов? Например, Бог Зверей? Я видел упоминания о нем у Соломона, но там не было ничего о внешности.
Покопавшись в памяти еще раз, Волк махнул рукой. На поляну он спустился не для этого.
— Сейчас я знаю, что мне нужно делать, — сказал Ливий, схватив в ладонь кинжал.
Бесформенный обратился в копье, которым Волк сделал несколько уколов, а затем в секиру, которой Ливий пару раз взмахнул. Следом был меч, а за ним — посох. Четыре вида Воли оружия, знакомые Волку.
— Я должен освоить все виды Воли оружия. Это мой путь. Есть два принципа: один — это от простого к сложному, а второй — это от сложного к простому. Река вбирает в себя десятки притоков, чтобы стать больше и глубже. Многие реки поменьше создают большую реку — именно так работает принцип усложнения. В дельте река разливается на несколько рукавов, распадается. Это принцип упрощения. Но в первом случае много рек становятся одной — разве это не упрощение? А во втором одна река наоборот распадается на несколько — усложнение. Все это неважно, река остается рекой. Мне же надо объединить притоки.
Посох превратился в булаву, Волк сделал несколько взмахов, от которых деревья погнулись, как во время урагана.
— Можно договориться с миром. Можно обмануть мир. И можно заставить мир принять тебя силой. Бессмертные выбрали первый путь. Охирон шел по третьему. Я не стану выбирать.
Лес, казалось, затих. После взмахов булавой животные попрятались, а птицы в панике разлетелись.
— Просветление — это знания, недоступные людям. Знания приносят силу. Но кто сказал, что нельзя обойтись самому? Обычно люди получают просветление от мира, чтобы в конце пути достичь бессмертия, я же в этом не нуждаюсь. Я получу все сам — и знания, и силу. Мой талант учиться… Это нельзя списать лишь на дар Охирона. Возможно, сейчас я сильнее любого охиронца в истории. Если поглощать знания и открывать новые грани силы — мой талант и мой путь, то стоит идти по этому пути с поднятой головой, не сворачивая в стороны.