Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая
Шрифт:
Реакция врагов была быстрой, все они схватились за оружие — и Ливий пробудил Волю Подавления, заставляя врагов упасть.
— Что скажешь, Гон Жу? Как тебе эта картина?
— Они нарушили закон и были казнены, — отчеканил Гон Жу.
— Допустим, те, которые болтаются в петлях. Что насчет остальных? Здесь двадцать один труп, включая этот, что лежит прямо перед тобой. Ни один не был казнен — просто убиты.
Прямо на улице, всего в трех шагах от Ливия лежал труп. Мужчину убили полчаса назад, тело даже не успело остыть.
—
— Вы не наступаете, военные действия в этом районе завершены. Уверен, эти бойцы никуда не торопятся. Никто не помешал им вздернуть двенадцать человек, так почему тогда остальных просто убили?
Раньше Гон Жу не обратил бы на такое внимание, но сейчас его поставили перед фактом. Лихорадочно думая, что сказать, Гон Жу посмотрел на старшего в отряде бойцов и спросил:
— Ты! За что казнен этот человек?
— Он казнен за неуважение к слугам Сегуна, — ответил воин, который едва отошел от Воли Подавления, пусть и не понимая, что здесь делает централец.
— Ты слышал, — сказал Гон Жу.
— И что конкретно он сделал? — спросил Ливий.
— Оскорбил нас, — ответил воин.
— Это достаточная причина, — кивнул Гон Жу.
— Да? И кто же из вас знает центральский?
Повисло молчание. Гон Жу смотрел на своих людей, а те из них, которые пришли в себя — смотрели на него. Никто не знал центральский.
— Они могли оскорбить действиями… — начал было Гон Жу.
— И как бы они об этом узнали? Здесь есть хоть один переводчик, способный объяснить законы Империи Красного Солнца местным жителям, которые даже не знают о Сегуне?
До этого момента Гон Жу даже не задумывался, какая идиотская ситуация складывается. Людей судят по законам, которые они даже не знают и не способны понять.
— Ты не понимаешь, Гон Жу? Все эти люди хорошо знают, что они делают. Нарушивших закон они казнили — вон нарушители, в петлях. А остальных они просто убили. По надуманным предлогам, за какие-то ошибки. Ради развлечения. Слова про оскорбление слуг Сегуна — всего лишь отговорка. Должны ли казнить по законам Империи Красного Солнца тех, кто к этой империи не относится?
— Закон един для всех! — почти что прокричал Гон Жу.
— Тогда как наказывают тех, кто убивает людей в обход суда, не по установленным законами правилам?
— Казнь, — только и сказал Гон Жу, как головы всех десяти бойцов отделились от тел.
— Идем дальше.
В деревне осталось не больше десяти человек. Перед тем, как уйти, Ливий вылечил всех и объяснил ситуацию, советуя сбежать хотя бы в лес.
— Ты говоришь про закон. Но ты убил их. По какому закону ты это сделал? — спросил неожиданно Гон Жу.
Усмехнувшись, Ливий ответил:
— По закону сильного. Я — сильнее, а значит, могу делать, что хочу. Это хотя бы честно, я не прикрываюсь сводом законов, написанным за океаном, чтобы оправдывать свои мерзкие поступки. А, ну и если хочешь законности —
— Невозможно!
— Очень даже возможно, я одно время жил в Империи Красного Солнца. Ли Волк.
— Как это может быть…
Чиновник пятнадцатого ранга — серьезное звание на Востоке. Конечно, Гон Жу не верил в это. И все же он понимал, что Ливию нет никакого смысла врать.
Гон Жу следовал за Волком. Вскоре показалась другая деревня, стоявшая на берегу реки. Раньше место было оживленным, но сейчас в деревне не осталось живых людей.
В петле у входа в деревню висел мальчик лет семи.
— Апофеоз закона, — сказал Ливий. — Не отводи взгляд.
Остановившись, Волк Покровом тишины осмотрел деревню.
— Сто семьдесят две виселицы, — сказал Ливий. — Старики, взрослые, дети. Я знаю это место, читал о нем. Деревня Пун. Жили тем, что красили ткани — за это их и казнили, верно? Ведь никто не смеет изготовлять красный краситель и придавать ткани этот цвет. Даже маленькие дети помогают взрослым, а значит, виновны все.
— Закон… — проговорил Гон Жу.
— Да, по закону. Закону, которого эти люди не знали. Представь, будто куда-нибудь в Сибу Баолэй приплыли дикари. Ты не понимаешь, что они говорят, не понимаешь, что сделал не так, но дикарям это не мешает тебя избить и приволочь на виселицу. И вот они вешают тебя. Это не обычное убийство, ты понимаешь, что нарушил какой-то запрет этих дикарей. И вот после смерти одно из божеств решает рассказать, за что же тебя казнили. Причина такая: ты надел синюю рубашку.
— Но это же не одно и то же! Красный — это цвет Императора, а синий…
— Цвет Императора дикарей, например. Тебе плевать на Императора дикарей? Он для тебя ничего не значит, да? И почему вообще тебя это должно касаться?
Гон Жу молчал. Он хорошо понял, что ему пытались донести.
— Законно ли это? — спросил Ливий.
— Да… — ответил Гон Жу.
— А правильно ли?
На это житель Востока ничего не ответил.
— Молчишь? Молчишь, глядя на детей в петлях? Посмотри сюда, Гон Жу. Этой девочке пять, не больше. Пять! Вы приплыли сюда, чтобы повесить девочку, которая даже не знает слова «закон». В других местах были живые люди. Здесь — нет, поэтому ты похоронишь каждого, Гон Жу. Копай глубоко: в этих местах много волков.
Даже сквозь спокойствие сильного идущего просачивалась злость. То, что Ливий видел, не было чем-то из ряда вон. Настоящие зверства творят демонопоклонники и бойцы «Единства», а это было обычным военным преступлением. Злился Ливий на Гон Жу. От этого аристократа из дома Гон Волк не чувствовал злости или подлости, Гон Жу действительно был справедливым и правильным. Вот только эта справедливость не давала мечнику увидеть мерзости происходящего. Гон Жу находился в своем мирке, где закон был мерилом хорошего и плохого.