Десять заповедей мертвеца
Шрифт:
– По-моему, кое-кто обещал мне покончить с собой, – сказала я, разглядывая чумазое лицо Гордеева с серебристо-грязной щетиной на щеках. – Знаешь, я рада, что ты жив.
Грузчик оскалился в улыбке, голубые глаза сверкнули:
– Да ты что? Ну, приятно слышать.
Телефон продолжал звонить, но это было неважно.
– Зачем… извини, не хочу показаться неблагодарной, но зачем ты пришел сюда? – поинтересовалась я.
– А, – махнул рукой Павел, – хотел за Жанну отомстить. Я ведь поначалу и вправду собирался из окошка сигануть. Девятый этаж, все дела… Жизнь моя давно
Я всмотрелась в худое лицо грузчика и поняла, что испытываю к этому человеку благодарность, и плевать мне на то, в чем он там виновен. Только что этот тип спас жизнь не только мне, но и Вале Кричевскому. Ведь Швецов после моей смерти неминуемо занялся бы мальчишкой, который стоял между охранником и его наследством.
– Спасибо тебе, – вполне искренне сказала я. – Слушай, можешь совершить еще одно доброе дело?
– Это какое? – напрягся Павел.
– Не бойся, – невольно улыбнулась я. – Это уже последнее. Позвони в «Скорую».
– Не-не-не! – Гордеев поспешно поднялся на ноги и отряхнул колени растянутых штанов. – Так мы не договаривались. И вообще, я это… тороплюсь очень. Так что ты, девонька, давай как-нибудь сама.
– Ладно! – Я махнула здоровой рукой. – Поторопись, а то вдруг кто-то из жильцов вызвал полицию и они уже за дверью…
Гордеев оскалился:
– Щас! Жди-дожидайся. Тут такие сволочи толстопузые проживают, им ни до чего дела нету. Соседа за стенкой будут резать, так они на все замки закроются и радоваться будут, что не их очередь… Так им и надо, гадам! Нахапали народного добра и рады! И делиться ни с кем не станут…
Гордеев не на шутку распалился. Я засмеялась и тут же пожалела об этом – плечо отозвалось дергающей болью.
– Да ты марксист, Гордеев!
– Кто, я?! – испугался грузчик. – Будет тебе наговаривать-то…
Павел оглядел поле боя и сокрушенно покачал головой.
– Ты вот что… Ты вали все на меня, – великодушно предложил Гордеев. – Кто этого урода убил? Паша. Кто чиновницу пугал? Паша. В общем, всех собак можешь повесить на меня, поняла? Мне терять нечего. За все отвечу…
Телефон наконец умолк.
– Ладно, двигай отсюда поскорее, – посоветовала я.
– Ты это… – тут грузчик вдруг засмущался, но взял себя в руки и закончил фразу, – ты Жанне про меня рассказывала?
– Нет еще, не успела.
– Вот и не надо, – обрадовался Павел. – Пусть и дальше не знает ничего. Только скажи ей, намекни как-нибудь, дескать, ангел ее больше не придет. Скажи, мол, взрослая она стала, совершеннолетняя. Пора уже своим умом жить. Так что пусть сама со своей жизнью управляется. Девка она умная, даже не знаю, в кого…
Я непонимающе смотрела на Гордеева. Тот вздохнул, удивляясь моей тупости, и пояснил:
– Ну вот смотри, она – Жанна, значит, – с детства привыкла: если что, ангел всегда рядом, соломки подстелет, падать не больно.
И грузчик важно поднял палец. Потом грустно закончил:
– Я слово свое сдержу. Ты новости-то смотри, не пропусти важное. Не сегодня, так завтра сержант Гордеев сделает последний прыжок. А за Жанной теперь ты будешь приглядывать, поняла?
И Павел строго посмотрел на меня.
– Девочку мою не бросай, – принялся наставлять меня Гордеев. – Глупостей делать не давай. Парнишка этот ее вроде как ничего… Ладно, пес с ним, пускай остается, если он ей нравится!
– Ну, спасибо, – усмехнулась я. – Будем считать, это ты ее так благословил на замужество.
– Значит, договорились, – деловито подвел итог Гордеев. Тут снова зазвонил телефон. На мгновение я отвлеклась, а когда посмотрела туда, где вот только что стоял Павел, там никого уже не было. «Ангел» исчез, как будто его никогда и не было. Странно, я даже стука входной двери не услышала…
Валентин пошевелился и протяжно застонал. Я закусила губу и поползла к нему. Надо же убедиться, что с мальчишкой все в порядке…
Пока я ползла, звонок становился все громче. Наконец я обнаружила источник звука – стационарный телефон, который слетел со своего столика, но не разбился и теперь прямо-таки исходил сердитым звоном.
Я подняла трубку.
– Наконец-то! – обрадовался кто-то на том конце провода.
Я молчала. Женский голос деловито осведомился:
– Это квартира Кричевских?
– Да, – только и смогла сказать я.
– Ну, тогда пляшите! – радостно заявила моя собеседница.
– Простите, что? – Мне показалось, что я ослышалась.
– Пляшите, говорю! – несколько раздраженно повторила женщина. – Полчаса назад Светлана Сергеевна вышла из комы. Ее уже осмотрел профессор Волков. Он сказал, что теперь все будет хорошо. Так что пляшите!
– Спасибо, обязательно! – вежливо проговорила я и повесила трубку. Сил на дальнейший разговор у меня не было.
Наконец я добралась до Валентина. Мальчик приоткрыл глаза. На голове у него была неглубокая рана, волосы слиплись от крови. Я подползла ближе и положила голову мальчика себе на колени, слегка приподняв, чтобы Вале было легче дышать. Потом неловко, извернувшись, вытащила из кармана свой мобильный и набрала номер экстренной службы. Назвала свое имя, адрес, по которому нахожусь, коротко сообщила о том, что произошло.
Ну, вот и все. Сейчас сюда приедет и полиция, и медики. А для меня это дело закончено. Жаль бедную Галину Георгиевну – это же надо, старуха пожертвовала собой, чтобы дать мне возможность остаться в живых и остановить чудовище, в которое превратился ее давно потерянный сын… С Валей все будет в порядке. Да и Жанна скоро поправится. Теперь этих детей никто не разлучит – тем более, они столько пережили. Жанна лишилась помощи своего таинственного ангела… но зато девочка вполне справляется с жизнью собственными силами. Думаю, их с Валей ждет хорошее будущее.