Десятая жертва (сборник)
Шрифт:
Гусман в последний раз с наслаждением затянулся, погасил сигару в пепельнице и поднялся с кресла.
– Пора приниматься за дело, – сказал он Тито.
– Я готов, босс. – Тито вскочил, и его лицо расплылось в улыбке. – Не беспокойся, я такое ему устрою!
– Не сомневаюсь. Только без крови.
– Как же без этого? – изумился Тито.
– Постарайся работать почище. Иначе служанки отказываются убирать камеру. Так что пускай кровь только в том случае, когда по-другому получить информацию не удастся.
Пытки без крови. Эта
Внезапно Блэквелл услышал скрежет ключа, поворачивающегося в замочной скважине. Он вжался в стену, готовый к броску. Дверь открылась. Зажмурив глаза, Блэквелл ринулся вперед и налетел… на сеньору Гусман.
Даже лежа на спине с задранными юбками, из-под которых виднелись бледные ноги и черное белье в белых крестиках, донья Катерина не потеряла присущего ей самообладания. Она с достоинством поднялась с пола и привела одежду в порядок.
– Что вы здесь делаете? – спросил ее Блэквелл.
– Я пришла спасти вас.
– Спасти меня? Почему?
– Так мне велел Господь.
– А, тогда понятно. А что мне делать дальше?
– Идите за мной и старайтесь не шуметь.
Блэквелл последовал за ней по длинному коридору.
Они шли на цыпочках по истертому линолеуму под ярким светом ламп. Хуанито ждал их возле двери черного хода. Он был в свитере из белой ангоры. Закатанные рукава обнажали мускулистые, гладкие, без единого волоска руки.
Внезапно на лестнице, ведущей в камеру пыток, послышались чьи-то тяжелые шаги. А потом яростный крик. И недовольные возгласы.
– Вперед, – сказал Хуанито и побежал к машине.
Блэквелл ринулся за ним. Задняя дверца открылась, и Блэквелл нырнул на сиденье автомобиля, придавив сидевшего там человека. Хуанито захлопнул дверцу и побежал обратно к дому. Водитель вдавил педаль газа, и машина рванула вперед к воротам. Откуда ни возьмись появились двое охранников с автоматами. Но водитель и не думал останавливаться. Автомобиль зацепил крылом одного из автоматчиков, и Блэквелл услышал истошный вопль.
Затем они свернули на темную дорогу, идущую вдоль канала.
– Парни, вы вовремя появились, – сказал Блэквелл. – Поляк, это ты за рулем?
Водитель обернулся с кривой ухмылкой. Панама, небрежно сдвинутая на затылок, придавала его лицу зловещее выражение.
– Нет, – ответил Альварес, – это я и еще один твой приятель.
Машина как раз проезжала мимо уличного фонаря, и Блэквелл успел разглядеть сидящего рядом с ним человека. Фрамиджян. Тот ткнул Блэквелла в ребра чем-то тупым и металлическим, очевидно дулом дробовика.
Глава 56
Занималась заря, и ее кровавые пальцы заалели над горизонтом. Альварес вел машину по пустынному шоссе на огромной скорости, направляясь на юг. Фрамиджян напевал себе под нос мелодию «Хатиквы». В салоне автомобиля пахло контрабандными кубинскими сигарами.
– Откуда вы взялись, ребята? – поинтересовался Блэквелл.
– Отдавая должное дону Альфонсо, тем не менее надо признать, что он частенько убивает человека,
– Помочь вам? Как это понимать?
– Твой приятель, который разбил лагерь в моем доме, похитил у меня товар на сумму примерно в десять миллионов долларов, – сказал Фрамиджян. – А я не получил ни цента, потому что Альфонсо отдал чек тебе.
– Честно говоря, нам такие штучки не нравятся, – не поворачивая головы, заметил Альварес, – и уж тем более тем, на кого мы работаем.
– Мы хотим, чтобы ты помог нам вернуть все на свои места, – сказал Фрамиджян. – И побыстрее. Можешь начать с того, кто ты такой и на кой черт тебе понадобился Гусман?
– Я простой гражданин, которого на этот путь толкнули отчаяние и безысходность, – сказал Блэквелл. – Вы должны меня понять.
– Ты ведь Охотник?
– Охотник? О чем вы?
– Гусман навел кое-какие справки, когда люди из «Охоты» прислали ему письмо. Нам все известно. И то, что ты Охотник, – тоже. Тебя, приятель, подставили твои же люди. Так что выкладывай нам все.
В салоне воцарилась тишина. Только приглушенно урчал кондиционер, выкачивая из салона невыносимую флоридскую духоту и заменяя ее приятной прохладой. Машина въехала в район Хоумстед. По обе стороны дороги тянулся плоский и невыразительный пейзаж Эверглейдс. Изредка мелькали щиты, рекламирующие «Делл Форд», «Холидей Инн», «Пэррот Джангл», «Запчасти Дэйд», «Макдональдс», «Компьютер Экспресс». Небо стало джинсово-голубым, на горизонте появились облака. Машина пролетала мимо «Самурая», призывающего отведать свиную отбивную и жареного цыпленка всего за семь долларов семьдесят пять центов, «Оружейного магазина Тамайами», «Уэнди» с самыми лучшими в мире обоями, «Видео-Сити» и «Дикси Рибс» – мясо на жаровне и бесплатная стоянка. Затем они свернули на асфальтовую дорогу с двусторонним движением, по обе стороны которой росли пальмы и лишь изредка встречались отдельные постройки. Небо постепенно темнело. Порывы ветра раскачивали пальмы.
Впереди маячило низкое строение, одиноко стоящее на фоне пустынного горизонта. Красным неоном светилось название кафе – «Кебабургеры Шалила».
– Приехали, – сказал Фрамиджян.
Альварес въехал на бетонную площадку и выключил двигатель. Кроме них, на стоянке никого не было.
– Зайдем и поговорим, – сказал Фрамиджян. – Владелец кафе – наш друг. Ему все равно, что мы с тобой сделаем.
– Если поведешь себя благоразумно, – сказал Альварес, – мы даже угостим тебя гамбургером.
– А если нет, – добавил Фрамиджян, – то мы из тебя сделаем гамбургер.
Под почерневшим от грозовых туч небом они повели Блэквелла к дверям кафе.
Глава 57
Блэйк и Коэлли следовали за Альваресом и Фрамиджяном на безопасном расстоянии.
– Здесь остановись, – приказал Блэйк.
Машина остановилась напротив «Кебабургеров Шалила». Через несколько минут к забегаловке подъехал голубой «БМВ» и остановился рядом с белым «Линкольном» Альвареса.