Десятое пророчество
Шрифт:
— Нас только трое, а по вашим словам, и Уильямс и Феймэн видели семерых.
— Не знаю. Я просто рад, что вы здесь. Вы обладаете знанием о вере и визуализации.
На её лице промелькнуло выражение ужаса.
Вскоре вернулся Кэртис, сказал, что не заметил ничего необычного, и сел в стороне от нас, чтобы доесть свой суп. Я налил ещё одну тарелку и передал её Майе.
Кэртис протянул ей флягу с водой.
— Знаете, — сказал он, — вы чертовски рисковали, идя сюда так открыто. Вы же могли вывести их
Майя взглянула на меня, потом ответила извиняющимся тоном:
— Ястаралась уйти! Я же не знала, что вы здесь. Я вообще не пришла бы сюда, если бы не птицы…
— Вы должны понять, что тут дело нешуточное, — перебил её Кэртис. — Нам ещё не удалось остановить эксперимент. — Он встал, снова вышел наружу и уселся за большой скалой неподалеку от входа в пещеру.
— Почему он так зол на меня? — спросила Майя.
— Вы сказали, что вас продолжают посещать воспоминания, Майя. Что за воспоминания?
— Не знаю… думаю, это из другого времени… я пыталась остановить какое-то другое насилие. Потому мне так странно всё это.
— Вам не показалось, что вы уже встречались с Кэртисом раньше?
Она призадумалась:
— Возможно. Не знаю. Почему вы спросили?
— Помните, я говорил вам, что видел всех нас в прошлом, во время войны с индейцами? Так вот, вас тогда убили, а вместе с вами — другого человека, который, похоже, находился под вашим сильным влиянием. Думаю, это был Кэртис.
— И он обвиняет в этом меня? О Господи, тогда неудивительно, что он так сердит.
— Майя, вы можете вспомнить что-нибудь о том, что вы оба тогда делали?
Она закрыла глаза, пытаясь вспомнить, и вдруг, встрепенулась:
— Там ещё был индеец, правда? Шаман?
— Да. Он тоже погиб.
— Мы думали о чём-то… нет, у нас были видения. Мы думали, что сумеем остановить войну… Это всё, что я помню.
— Вам следует поговорить с Кэртисом и помочь ему справиться со своим гневом. Это часть процесса воспоминания.
— Вы шутите? Он же просто рвёт и мечет!
— Сначала я сам поговорю с ним, — сказал я, вставая. Она слегка кивнула и отвела взгляд. Я выбрался из пещеры, вскарабкался к Кэртису и сел рядом.
— Что вы об этом думаете?
Кэртис явно затруднялся ответить.
— Ну… похоже, эта ваша приятельница чем-то меня злит.
— А поточнее?
— Не знаю. Я обозлился, как только увидел её здесь. Я подумал, что из-за неё нас запросто могут обнаружить, поймать.
— Может быть, убить?
— Да, может быть, убить! — Он почти выкрикнул это, к вящему удивлению нас обоих, потом вздохнул и пожал плечами.
— Помните, что я рассказывал вам о своих видениях — тех, из девятнадцатого века, из времён войны с индейцами?
— Смутно, — пробормотал он.
— Так вот. Я не сказал вам тогда, но думаю, что видел вас с Майей — вместе. Кэртис,
— И вы думаете, что я сердит на неё из-за этого?
Я улыбнулся.
В этот момент мы оба услышали знакомое гудение.
— Чёрт побери! — выругался Кэртис. — Они снова начали!
Я схватил его за руку:
— Кэртис, мы должны представить себе, что вы с Майей собирались сделать тогда, почему у вас ничего не вышло и что вы имели в виду изменить на этот раз.
Он покачал головой:
— Я не знаю, до какой степени способен поверить во всё это. Я не знаю даже, с чего начать.
— Думаю, вам просто нужно поговорить с ней: уж что-нибудь да выплывёт.
Он молча смотрел на меня.
— Вы попытаетесь?
Наконец, он кивнул, и мы пробрались обратно в пещеру. Майя неловко улыбнулась.
— Простите, что я так разошёлся, — начал Кэртис. — Похоже, это последствие чего-то, случившегося в иные времена.
— Забудьте об этом, — ответила она. — Хоть бы уж нам удалось вспомнить, что мы собирались сделать тогда.
Кэртис, нахмурившись, смотрел на Майю.
— Если мне не изменяет память, вы имеете какое-то отношение к исцелению. — Он взглянул на меня. — Ведь вы мне об этом говорили?
— Не думаю, — возразил я, — но так оно и есть.
— Я врач, — объяснила Майя. — Я использую в работе положительные образы и веру.
— Веру? Значит, вы подходите к людям с религиозных, позиций?
— Ну, только в самом общем смысле. Употребив слово «вера», я подразумевала силу энергии, порождаемой ожиданием. Я работаю в клинике, где мы стараемся смотреть на веру, как на мыслительный процесс, как на способ содействовать построению будущего.
— И как давно вы этим занимаетесь?
— Вся жизнь подготовила меня к тому, чтобы заняться изучением целительства. — И она рассказала ему историю своей жизни — ту же самую, что рассказывала мне, не забыв о склонности своей матери подозревать у себя рак.
Мы оба внимательно слушали Майю. Это придало ей энергии: с её лица исчезли признаки усталости, глаза заблестели. Кэртис спросил:
— Вы считаете, что беспокойство вашей матери и отрицательное восприятие будущего повлияли на её здоровье?
— Да. Похоже, люди сами способствуют тому, чтобы в их жизни происходили два типа событий: положительные, когда в нас живёт вера, и отрицательные, когда нами владеет страх.
Но мы делаем это бессознательно. Как врач, я считаю, что можно многого достичь, если сделать этот процесс полностью сознательным.
Кэртис кивнул:
— Но как?
Майя не ответила. Она вдруг встала и уставилась перед собой. На её лице отразилась паника.
— Что-то не так? — спросил я.
— Я… я вот только что… я вижу, что произошло во время той войны.