Детектив Франции. Выпуск 5
Шрифт:
— Все сговорились!
— Даже если это так, Блисс, прежде чем держать шотландца под замком, надо его алиби опровергнуть, а вы отлично знаете, что из этого ничего не выйдет. К тому же с чего бы этому парню убивать Блума?
— Сведение счетов!
— Несомненно. Только я что–то плохо представляю Мак–Намару в роли кредитора. Я знаю, кто убил Сэма, Блисс.
Инспектор выпучил глаза.
— Вы знаете кто…
— Да. Это вы, Блисс.
Инспектор вскочил.
—
— Спокойно, Блисс, сядьте на место, прошу вас. Вам следовало бы лучше владеть собой.
Обескураженный полицейский снова опустился на стул.
— Вы убили Блума, Блисс, тем, что арестовали его и привезли в Ярд. Сообщники, зная трусость Сэма, побоялись, что он не выдержит очередного допроса и выдаст имя убийцы Полларда и мисс Банхилл. Вот почему его убили этой ночью. Быстро отпустите шотландца, Блисс, у меня предчувствие, что именно он выведет нас на добычу, за которой мы так долго охотимся.
— Но почему?
— Потому что он влюблен в Патрицию Поттер.
Сколько бы Малькольм Мак–Намара ни гордился своей исключительной выносливостью, все же по возвращении в «Нью Фэшэнэбл» он имел довольно–таки неважный вид. Эдмунд встретил его без особых эмоций.
— Они вас отпустили?
— Как видите, старина!
— Повезло вам… обычно стоит только попасть к ним в лапы — пиши пропало.
— Но если я не виновен?
— Неужели вы думаете, их это может смутить? К тому же поставьте себя на их место. Вы все время толчетесь среди самого жуткого сброда.
— Вы так считаете?
— Черт возьми! Я здесь потому, что больше ни на что не годен. Мне ничего не нужно — только бы не подохнуть с голоду и не ночевать на набережной Темзы… поэтому все их мерзости мне безразличны… Но, поверьте, иногда даже я горько сожалею, что стал таким, как есть, ведь…
— Но я не понимаю почему…
— О Господи! Да потому что, когда я вижу всех этих несчастных, которых медленно травят… иногда совсем детишек… у меня сердце переворачивается… Сэм был подонком… теперь он помер… я не стану его оплакивать, наоборот!
— Но за что убили Сэма?
— Из–за наркоты.
— Не может быть! Да неужто все эти истории насчет наркотиков — не враки?
— Послушайте, вы там, в Томинтуле, похоже, здорово отстали от жизни!
— И это правда такая страшная штука, как говорят?
— Хотите составить представление — сходите выпить стаканчик в «Экю Святого Георга» на Ромилли–стрит, увидите, какие у них лица! И еще. Вы, кажется, славный малый, потому мой вам совет: оставьте «Гавайскую пальму» и мисс Поттер. Эта компания не для вас!
— Я люблю мисс
— Любовь — не лучше наркотиков!..
Эдмунд разбудил Малькольма около одиннадцати. Проспав два часа, шотландец встал если и не совсем свежим и бодрым, то, по крайней мере, достаточно отдохнувшим, чтобы выполнить все намеченное на день. А денек обещал быть довольно напряженным. Незадолго до полудня, при всем своем отвращении к лишним тратам, Малькольм вынужден был сесть в такси — он чувствовал, что сейчас просто не дотащится до Блумсбери пешком. Когда Мак–Намара приехал в сад, Патриция уже ждала его там.
— Я опять провел ночь в полиции, — извинился он.
— Не может быть!
— Да. И на сей раз — в самом Скотленд–Ярде!
— Но за что?
— Убили Сэма Блума!
— Нет!
— Да…
Они молчали. Но каждый знал, о чем думает другой. Наконец Патриция чуть слышно проговорила:
— Это они… правда?
— Питер Дэвит.
— Откуда вы знаете?
Мак–Намара высказал ей свои соображения и в заключение добавил:
— Вы понимаете теперь, Патриция, что вам нельзя больше оставаться с этими людьми?
— Они убьют меня, как убили Сэма Блума.
— Этого я не допущу!
— Бедный Малькольм! Вы так наивны, так безоружны перед ними. Они нанесут удар прежде, чем вы успеете опомниться…
— Ну да?
— Я в этом не сомневаюсь.
— Во–первых, меня так просто не возьмешь, а во–вторых, Дункан обещал, что если я схожу в док за пакетом и принесу его им, то вас со мной отпустят.
— Он врет!
— Не думаю…
— Послушайте, Малькольм, вы же не знаете, что они замышляют… Это чудовища! Как только вы принесете пакет в «Гавайскую пальму», вас убьют.
— Но почему?
— В первую очередь — чтобы вы никому не смогли об этом рассказать, а кроме того, Джек никогда не согласится, чтобы я уехала с вами.
— Он вас любит?
— Он? Джек никогда никого не любил… он не способен любить кого бы то ни было… он любит только деньги.
— Но в таком случае…
— Дункан считает, что я ему принадлежу, и не потерпит посягательств на свою собственность.
Шотландец на мгновение смешался, потом покачал головой:
— Простите, Патриция, но я не могу в это поверить… Дункан мне обещал… Я уверен — он сдержит слово… В Томинтуле все всегда держат слово…
Патриция готова была поколотить его. Понимая, что не в состоянии растолковать упрямцу, насколько Лондон отличается от Томинтула, девушка не выдержала и разрыдалась. Мак–Намара же был так удручен, что мог только повторять: