Детектив из Мойдодыра. Том 2

Лерин Григорий

Она улыбнулась широко и открыто, словно приглашая меня улыбнуться в ответ и установить доверительные отношения. А может, она подумала, что я на что-то согласен.

– Я, скорее, Железный Дровосек, Виктор Эдуардович. Да и город наш совсем не изумрудный. Вы ведь на десятичасовой электричке приехали? И перекусить не успели, наверное? Так, давайте, я вас обедом и отблагодарю. У нас тут кафешка рядом, недорого и вкусно.

Я готовился к нудным и длительным расспросам на пустой желудок и такого предложения, честно говоря, не ожидал. Если это не какая-нибудь

милицейская штучка. Отравит, например, и концы в воду.

Соседнее с милицией кафе мы миновали бодрым шагом. Я подобрался, насторожился. Мы свернули, прошли через широкие старые дворы с облупившимися скамейками и голыми липами, вышли на параллельную улицу и уткнулись в стеклянную дверь.

Название кафе: «Под липами» наводило на самые мрачные ассоциации. И внутри было чисто, как в подвалах старика Мюллера, но гинекологических кресел для пыток я не заметил, как не заметил и простых стульев. Но в кафе, действительно, обедали.

Мы нависли над круглым высоким столиком в углу. Я сосредоточенно поглощал густой борщ, Александра Петровна ковырялась вилкой в капустном салате.

Когда я отодвинул пустую тарелку и перешел к пельменям, Александра Петровна перешла к делу.

– Думаю, надо сказать вам сразу, Виктор Эдуардович. Я вас ни в чем не подозреваю.

– И вы меня вызвали в Краснореченск, чтобы это сообщить? – пробубнил я сквозь пельмень.

Она улыбнулась, кивнула.

– А, в самом деле, почему вы приехали? Ведь вы могли и отказаться. Так уж испугались «Тайфуна»? Вы любите только ясную погоду?

– Как я уже говорил вашему питерскому коллеге, я не очень разбираюсь в вопросах: мог бы – не мог бы. Мне сказали: «Надо!» и прозрачно намекнули, что моя лицензия написана на бумаге, а не высечена в мраморе. Кроме того, я люблю обедать на халяву в самых экзотических местах. Так что, напрасно вы меня ни в чем не подозреваете. Я, пожалуй, попрошу добавки.

На этот раз она не улыбнулась и даже поморщилась.

– Вы можете говорить со мной на нормальном языке, Виктор Эдуардович. Я понимаю не только криминальный жаргон.

– Извините, – повинился я.

Александра Петровна удовлетворенно наклонила голову и продолжила:

– Вашу визитку нашли у Алеши в кармане. Я думаю, он вас не нанимал – откуда у мальчишки деньги? Могу даже предположить, что вы ему просто в чем-то помогли. Например, добраться до дома.

Я положил вилку с надкушенным пельменем обратно в тарелку и удивленно посмотрел на оперуполномоченную собеседницу.

– То, что вы назвали преступника Алешей, и то, что вы меня не подозреваете, как-то связано, Александра Петровна?

Она снова спрятала глаза за ресницами.

– Вот именно, связано, Виктор Эдуардович. Я же его знаю… знала вот с таких вот… И отца его знала, и тетку… – Александра Петровна жалобно вздохнула, закачала головой. – Вот я и подумала: если вы, действительно, помогли ему тогда, то теперь можете помочь и мне.

Предложение было заманчиво, хорошо обставлено и звучало, как приглашение. То ли к сотрудничеству, то ли в мышеловку.

– Да,

я помог ему. Но вряд ли я смогу чем-нибудь помочь вам. То есть, я не против, но сомневаюсь, что знаю больше вашего, Александра Петровна. А вы тоже считаете, что с его смертью что-то не так, и он ни на кого не нападал?

Александра Петровна замялась. Похоже, она имела в виду не сотрудничество. Неблагодарное это занятие: играть в кошки-мышки с зеленоглазой женщиной-милиционером.

– Все так, Виктор Эдуардович, – ответила она не сразу и как-то неубедительно, – нападение на патрульную машину имело место.

Так мы могли кружиться по ковру и неделю, и месяц, и год. Меня это не устраивало – я был не дома.

Я сделал нырок и вошел в захват.

– А больше оно ничего не имело, Александра Петровна? Мотивов или свидетелей, например? И, вообще, если мы решили помогать друг другу, давайте, договоримся о намерениях. Я, действительно, не знаю ничего, что вы не могли бы выяснить сами. Но я вам расскажу и всю обратную дорогу буду удивляться, почему вы не догадались просто поговорить по телефону. Сейчас так решаются даже сексуальные проблемы. И еще мне очень интересно, почему к такому ясному делу, как нападение на милицию, вашу, родную милицию, не какую-нибудь, вы подходите столь неформально. То ли вы – зануда по жизни, то ли есть более веские причины. Если первое – можете не отвечать.

Александра Петровна усмехнулась довольно кисло, резко обозначив морщинки у глаз.

– Почему-то я вас именно таким и представляла, хотя мой питерский коллега, как вы изволили выразиться, дал вам несколько иную характеристику. Скажите, Виктор Эдуардович, чисто женское любопытство, а что означает МДД?

Контакта не вышло. Александра Петровна выскользнула из замка, и мы опять разошлись на дистанцию вытянутой руки с вилкой.

Я пожал плечами.

– Мойдодыр.

– Вы шутите! – не поверила Александра Петровна.

– Честно, Мойдодыр. Ассоциируется с чистотой в криминальном аспекте, как сказал один мой знакомый Сема, интерьер-дизайнер. Это, кстати, профессия, а не старинная русская фамилия… Так вот, о чистоте. Я, конечно, благодарен вам за обед. Именно так, вежливо и предупредительно и будет одна половина населения допрашивать другую после очередных президентских выборов, но я заметил так же, что вы старательно увели меня подальше от гнезда… Нет-нет, не надо ничего объяснять. Зачем о неприятном? Лучше расскажите что-нибудь веселое. Например, что сказал про меня питерский коллега.

Она слушала меня очень внимательно, но неожиданно ее глаза заискрились изумрудным блеском, и она весело рассмеялась, продемонстрировав ровные и белые, как у начальника стоматологов, зубы.

– Давайте о приятном. Он сказал, что вы – нахальный, самонадеянный болван, Виктор Эдуардович. Насчет болвана я, пожалуй, не согласна.

– Да что вы? – удивился я. – А мне он показался интеллигентным, тихим человеком. Манеры, платочек в руке – прямо Смольный институт благородных девиц легкого поведения, да и только.