Детектив на исходе века (Российский триллер. Игры капризной дамы)
Шрифт:
— Но вы знали такие интимные вещи, как будущая женитьба…
«Я знал и более интимные вещи», — подумал он, но вслух сказал:
— Разве это интимная информация?
— У него ничего не пропало?
— Пропало, — ответил Федя как можно равнодушней, — в морге у него не оказалось нательного пояса для хранения денег.
— Что? — удивился Юнаков и сделал быстрое глотательное движение. Не сделай он его, наверняка бы поперхнулся.
— Пояс нательный, местного производства, очень удобно деньги носить.
— Вы хотите сказать…
— Я
Юнаков застыл с ручкой в руке, ему не хотелось заносить в протокол то, о чем он услышал.
А Федя между тем мысленно позлорадствовал.
«Если тебе попадется хороший надзирающий прокурор, то придется попотеть, чтобы объяснить „это обстоятельство“.
Юнаков все же записал в протокол факт отсутствия пояса. Он стал заметно волноваться. „Еще бы, все шло так гладко к „отказному“ и вдруг — пояс…“
— У него были телесные повреждения? — спросил Федя, когда Юнаков оторвался от бумаги и открыл было рот, чтобы задать очередной вопрос.
— Были, — ответил Юнаков, — заключение еще не готово, но вскрытие было, и эксперты говорят, что повреждения могли образоваться от падения с большой высоты, что соответствует обстоятельствам, при которых был обнаружен труп.
— Где этот мост? — спросил он, чувствуя, что Юнаков потерял инициативу и находится в его власти.
— Рядом с „Жемчужиной“, — сказал следователь.
— Если он упал с него, то это — убийство: оттуда невозможно упасть случайно.
— Он упал не с моста, а с откоса. Поднимался по ступенькам и, скорее всего, оступился. Ночью там темно. Он оступился и полетел вниз, а там высота пятого этажа…
— Возможно, оступился, — поправил следователя Федя так, как бы сделал преподаватель криминалистики, услышав столь категоричное заключение Юнакова.
— Да, да, возможно, — уточнил Юнаков.
— Я могу засвидетельствовать, — продолжал развивать успех Федя, — что гражданин Коломиец не собирался покончить жизнь самоубийством.
Наступила продолжительная пауза, после которой Юнаков спросил:
— Вам раньше приходилось сталкиваться со следствием?
— Нет, — категорично ответил Внучек, и это соответствовало действительности, ведь в прошлом он был опером, а не следователем.
— Вы полагаете, — нашелся, наконец, Юнаков, — что я пытаюсь натянуть этот факт на несчастный случай или самоубийство?
— Я ничего не полагаю, для того чтобы факт „натянуть“, необходимы доказательства, хотя бы частичные…
— Вот я и займусь сбором доказательств, — сказал пришедший в себя Юнаков, — я для того здесь и сижу. — И он протянул Феде протокол для подписи.
Не особенно улавливая смысл написанного, Федя пробежал текст глазами:
— Если мне что-нибудь станет известно, — начал он.
— Если что, сразу ко мне, — холодно перебил его следователь. — До свидания…
„Да, так хорошо начавшийся разговор со следователем, так плохо закончился, — подумал Федя, выйдя из здания прокуратуры. — Я займусь сбором доказательств, потому
И он пошел вдоль Ленинского проспекта, стараясь держаться в тени деревьев, чтобы на солнце опять не поднялось артериальное давление и не начались головные боли.
Через полчаса он был у цели.
— Прошу прощения, — сказал он, остановив какого-то парня, — как называется этот мост?
Парень пожал плечами и ответил, что он — не местный.
Следующей была пожилая женщина. Поскольку она не напоминала отдыхающую, он обратился к ней, но получил ответ:
— Мост и мост, никак он не называется…
И только с третьей попытки выудил Федя неофициальное название моста.
Старушка, худая, бойкая, с хозяйственной сумкой в руках, стала объяснять:
— Светлановский это мост, светлановский, потому что рядом со «Светланой» [26] построили, а есть еще Ривьеровский, так тот рядом с Ривьерой стоит… там его построили, а этот — Светлановский, он — рядом со «Светланой»…
Федя прошел мост туда и обратно. Конечно, он сказал Юнакову неправду. На мосту он никогда не был, но высоту определил правильно. Бешеная высота. Если кого-нибудь сбросить с такой высоты, надежды, что выживет, никакой. Какая там высота пятиэтажного дома! Тут добрых семь этажей будет.
26
«Светлана» — пансионат.
Следователь говорил, что Мишка упал не с моста, но осмотреть мост надо. Он знал это. Иной раз стоило просто походить рядом с местом происшествия, чтобы ни с того ни с сего найти единственное правильное объяснение всему, что произошло там. Так, во всяком случае, не раз бывало раньше, но будет ли так сейчас? Два года — большой срок, и, весьма возможно, оперативный нюх у него пропал. Ничего не поделаешь — профессионал должен держать в форме все, в том числе и нюх.
После осмотра моста сверху он спустился вниз, где сразу же обнаружил то, о чем говорил следователь.
Там, где позавчера лежал труп Мишки, был мелом очерчен контур, зафиксировавший положение тела. Недалеко от контура начиналась бетонная лестница.
Некоторое время Федя стоял возле контура, абсолютно ни о чем не думая, а потом стал подниматься вверх по лестнице, механически отмечая:
— Пыльная, грязная — значит, по ней редко ходят. Почему? Либо о ней никто не знает, либо существует другая причина.
Объяснение этого нашлось сразу же, как он поднялся на самый верх. Лестница была не достроена и под самой «крышей» моста заканчивалась, далее вела узкая тропинка, очень наклонная, и ходить по ней было не только неудобно, но и опасно, ибо риск свалиться вниз был весьма велик.