Детектив на исходе века (Российский триллер. Игры капризной дамы)
Шрифт:
Вернувшись домой, он обнаружил хозяйку, стоящую в странной задумчивости посреди двора.
— Что-то изменилось, — сказала она, — а что — не пойму…
— Я вас не нашел, — соврал Федя, — и позаимствовал веревку: сумка у меня упала в овраг, пришлось доставать… чуть шею не свернул… Но вы не беспокойтесь, я ее постираю.
Взяв у Тамары ведро, он начал хозяйственным мылом отстирывать веревку. Сменив пару раз воду, он стал вешать веревку на старое место.
Вернувшаяся с пляжа Магда увидела
— Зачем тебе веревка? Уж не собираешься ли ты повеситься на ней от тоски? И где это твой сосед, женишок наш? Что-то его третий день не видно?
Федя ничего не ответил ей, удивившись тому, что Тамара не рассказала о случившемся своей подруге.
Вечер он провел в своей комнате, поражаясь, что, несмотря на волнения и пребывание на солнце, у него нет головных болей. То ли он, как когда-то говаривал Мишка, адаптировался, то ли стрессовая ситуация отодвинула его болезнь на третий план.
Он уснул с мыслью, что завтра, наконец, пойдет на пляж и с этого дня будет полноценно отдыхать.
Но настало утро, взошло солнце, и в дверь постучали. На пороге стояла хозяйка и какой-то небритый мужик с сумкой через плечо.
Мужика не надо было представлять, это был Мишкин брат, те же глаза, тот же овал лица, только, в отличие от младшего, старший не выглядел богатырем, видимо, работа в шахте не предполагала таких мышц, как у младшего.
— Валера, — представился мужик и протянул руку.
— Федя, — ответил Внучек, предполагая, что ему придется выдержать еще один допрос… Но этого не случилось. Наверное, хозяйка уже сообщила кое-что о Мишке.
Федя передал Валере вещи брата и оставшиеся деньги.
Валера, не считая, бросил их в сумку и сказал:
— Я подожду здесь, хозяин сейчас соберется, и мы поедем в прокуратуру.
Через четверть часа появился хозяин, но и Феде, и Валере было ясно, что в таком состоянии с ним можно было ехать только в вытрезвитель. И одно только было непонятно: с утра он успел набраться или не протрезвился с вечера.
— Михалыч, — бросил хозяину Федя по-свойски, — отдохни малость, мы тут с Валерой договорились вдвоем к следователю съездить. Я уже там был, дорогу знаю…
Выходя на улицу, они столкнулись с хозяйкой, которая без слов все поняла и бросила на Федю благодарный взгляд.
Пока ехали на автобусе, разговорились, и Валера объяснил, почему он сумел так быстро прилететь в Сочи. Оказалось, что он был в Москве в отпуске. Его жена, получив телеграмму, позвонила в Москву, и он в тот же день поехал в аэропорт.
В коридоре прокуратуры они увидели троих молодых парней, сидевших у дверей кабинета следователя, это были вчерашние Федины знакомые. Правда, сегодня на их лицах не было наглости, на вхождение Феди и Валеры в кабинет они никак не отреагировали.
Федя
Валера, однако, быстро присоединился к нему.
— Едем в морг, — сказал он.
— Зачем? — возразил Федя. — Я знаю, что там нам скажут: приезжайте с гробом и свидетельством о смерти. Ни того, ни другого у нас нет.
— Ты прав, хозяйка мне адрес столяра дала.
— Я слышал о нем. Тамара говорила, что у него золотые руки.
— Золотые руки, золотые руки, — задумчиво произнес Валера, когда они входили в автобус, — руки руками, а где в Сочи дерево взять. Сочи — что тундра…
— Есть у него дерево, — успокоил его Федя, — этот столяр работает сторожем в дендрарии… Может быть, он пользуется выбракованными деревьями?
Со столяром договорились быстро. За божескую цену для лета тысяча девятьсот девяносто третьего года он взялся к завтрашнему дню сделать гроб и ящик и тут же порекомендовал другого специалиста, который мог бы гроб оцинковать и опаять. Столяр тут же позвонил ему, сообщил размеры и назвал Валере цену.
Обратно возвращались на такси: Валера прикинул расходы, денег должно было хватить.
— А с деньгами, — сказал он, — мы все сделаем… Это Мишкины.
И точно, деньги делали чудеса. Свидетельство о смерти они получили без очереди, съездили в морг, договорились о времени, когда завтра приедут за телом. В морге им сообщили «таксу за приготовление тела к дальней дороге», мужичок в клеенчатом фартуке и с опухшей физиономией предложил им сразу же договориться с ребятами из «скорой», чтобы они довезли гроб до аэропорта.
— Всего шестьдесят штук, — проронил он, — пятьдесят ребятам, десять мне — за посредничество.
— Годится, — ответил ему Валера.
Когда Валера в очередной раз стал ловить такси, Федя предложил ему ехать автобусом.
— Я понимаю, что шахтерская зарплата позволяет жить красиво, но…
— Я эти деньги Мишке на свадьбу собирал и хранить их не хочу.
— Значит, Мишка не шутил, когда говорил, что поедет к теще в Н-ск.
— Не шутил, у него действительно в Н-ске и теща, и невеста.
— Да-a, дела…
— Следователь спрашивал меня, не познакомился ли Мишка в Сочи с какой-нибудь женщиной, не было ли у него недоброжелателей в Воркуте и не известно ли мне что-нибудь о них…
— И что ты сказал?
— Что я ему мог сказать… Не мог Мишка здесь с бабой познакомиться. И не потому, что он через месяц жениться собирался. Как он сам говорил, комплекс у него… А комплекс — от болезни… Псориаз у него с детства, и он этого очень стеснялся, особенно после того, как его в армию не взяли…