Детектив «Седьмой флот»
Шрифт:
Поспевая за послушником, залюбовался ухоженной территорией с подстриженными кустами, цветущими клумбами, побеленными бордюрами. Золоченые купола с устремленными ввысь крестами переливались на солнце, а подражавшие им корабельные сосны – тянулись верхушками в небо, пронзая раскидистые кроны лип и каштанов.
Казалось – жара отступила, обернувшись невидимым покровом, позволявшим дышать полной грудью и обонять цветочный аромат.
Провожатый свернул на узкую аллею, выложенную тротуарной плиткой. Тенистый тоннель из сплетенных ветвей тянулся вглубь фруктового сада. То и дело приходилось кланяться, чтобы не задеть головой зрелые яблоки, персики и налитые грозди винограда.
Средь зарослей показался бревенчатый
Довелось немедля признать ошибку:
«Напрасно я потешался, вообразив Батона в облачении. Скорее в ментовском прикиде он выглядел смехотворно. Вылитый дядя Степа в обмундировании с чужого плеча. Предо мной – эталон священнослужителя без малейшего намека на мамон, присущий сану и возрасту. Налицо строевая выправка, к тому же гладко выбрит и коротко стрижен».
– Как правильно к тебе обращаться – батюшка иль святой отец? – пропыхтел, оказавшись в стальных объятиях.
– Вякнешь подобное, буду звать рабом Божьим! – пробасил Сашко и обернулся к послушнику. – Понаблюдай, Даниил, чтоб нелегкая филеров не принесла. Мы на поляне потолкуем.
Обогнув сруб, оказались на опушке леса. Свернули на тропу и, прошагав полсотни метров в зарослях малины, вышли на поляну. В тени старой яблони стоял дощатый стол с лавами, врытыми в землю.
Усевшись напротив друг друга, помолчали, разглядывая дозревавшие на столе яблоки. Первым заговорил Саечкин:
– Удивлен? Не робей – выкладывай, как есть.
– Не так, чтобы очень, но контраст неслабый. Был опером – заделался священником.
– Еще и монашествующим. Удостоился рукоположения в процессе карьерного роста.
– В ментовке тоже мог выбиться в начальство.
– Мог, но верх одержали иные импульсы.
– Импульсы, говоришь? Вот, значит, как это называется.
– Неужто испытывал подобное?!
– Типа того, – кивнул, припомнив череду болезненных позывов, после которых отвернуло от горилки.
– Поделишься?
– Можно. Поначалу ощущал еле слышные сигналы, похожие на далекий звон колокольчика – беспокойство, уныние, тоску. Трактовал их, как предостережение о ненормальном состоянии психики, которую привык раскрепощать алкоголем. Постепенно перезвон перерос в набат, сотрясавший воспаленные мозги – временами хотелось выть от безысходности.
– Понимаю, о чем ты. Со мной, правда, вышло иначе, но тоже по нарастающему вектору. В этих импульсах нет ничего сверхъестественного. Просто Всевышнему крайне необходимо достучаться до каждого из нас.
– Больно же и страшно.
– Как есть. Кому-то сразу обухом по головушке, с кем-то иначе – долгие уговоры, ненавязчивые намеки.
– Со мной особо не панькался. Пару раз предупредил, а потом долбануло так, что сквозь матрац на пол закапало.
Сан Саныч усмехнулся и подметил:
– Слава Богу, до подобного не дошло. Наверное, я покладистый. Хотя был прецедент, когда из кабинета могли прямиком в дурдом отвезти.
– Расскажешь?
– Сижу, подшиваю розыскное дело. Никого не трогаю. Вдруг будто вывернуло всего наизнанку. Дыхание застопорилось, шевельнуться не могу, а стены кабинета разъезжаются и растворяются в темноте. Чувствую, куда-то проваливаюсь, а свысока начальник меня изучает. Принесло же, как раз в тот момент. Тормошит за грудки, что-то лопочет. Я, как та мумия египетская – ни гу-гу! Шеф подумал, что бухой в хлам. Обнюхал, а запаха нет. Повезло, что мужик адекватный. Гембель подымать не стал – отволок к себе в кабинет и по-тихому вызвал скорую. Эскулап меня облапал и говорит, что с такими симптомами они отвозят клиентов в дурку. Шеф еле упросил оформить вызов, будто у меня гипертонический криз. Короче насовали уколов и отвезли домой.
– Подфартило
– Нашлись доброжелатели! На следующий день в управу заложили. Что тут началось?! Гонцы стаями налетели. Начальнику объявили служебное несоответствие, меня отправили на военно-врачебную комиссию. Представляешь – полтора года до пенсии?!
– На раз бы всучили белый билет.
– Стопудово! Но случилось нечто диковинное. Обошел я всех врачей, как тут звонят из регистратуры. Говорят, чтобы повторно прошел психиатра. Ну, думаю – амба! Дотошный еврейчик в той комиссии самый главный. Делать нечего – пошел сдаваться. Мозгоправ взглянул на меня сурово и неожиданно объявил, что я не псих и здоров, шо буйвол. Таковым будет вердикт комиссии. Потом тихонько добавил, мол, реактивные ступоры, наподобие твоих – к медицине отношения не имеют. Ступай в церковь и потолкуй с разумным священником.
– Ничего себе! Я думал, что психиатры все чуть-чуть того.
– Значит, не все. Пару месяцев меня в маятнике качало. Думал – в какую конфессию податься? Какая из них правильная? Где искать разумного священника? Напряг извилины и понял, что Всевышнего конфессиями разделить нельзя, а священники – всего лишь люди на службе у Бога. Какая разница, кому из них душу излить? Если у тебя зуб заболит, ты же не станешь собирать досье на дантиста. Пулей помчишься к первому попавшему. Так и здесь – если веришь, что Бог вразумит, то Он вразумит через любого священника. Главное – понять суть сказанного, а не отдельные фразы с интонациями. Набрался решимости и побрел в ближайшую церковь. Захожу, а возле алтаря два попа меж собой переговариваются. Поздоровался и выложил им все без утайки.
– Экстримал!
– Не было более мочи внутри носить. Поп, который помоложе, обратно к врачам отослал, а дедок седовласый вывел на улицу и надоумил идти в монастырь. Я оторопел! Неделю ходил, шо булыжником стукнутый! Проснулся однажды, побрился, вышел на улицу и – не понял, как оказался в обители. Слава Богу, попался мудрый наставник. Подсказал, как трансформировать неясные состояния в молчаливый молитвенный диалог. Как не отвернуться от мира и людей. Как научиться слышать и понимать голос Бога.
– Вот оно что, – проворчал я обескураженно. – Оказывается, тот набат в бестолковке следовало понимать, как приглашение к диалогу. Я-то думал, что крыша съезжает. Разве нельзя было со мной по нормальному поговорить?! Без всяких ужасных гадов и кикимор.
Саечкин прыснул от смеха и попросил:
– Подробнее с этого места, пожалуйста.
– Однажды, после череды праздничных застолий заступил я ответственным по управлению. То есть первую трезвую ночь коротал на службе. Происшествий не было, потому улегся в кабинете на раскладушке. Только начал засыпать, как вдруг ощутил, будто электрический ток гуляет по организму. Конечности затряслись, скрючились. Мозги застопорило паническим страхом. Стены, пол, потолок растворились, типа, как ты рассказывал. Короче, завис вместе с раскладушкой в кромешной тьме, и стали на меня прыгать ужасные страшилища о рогах и копытах. Клацали челюстями, царапались, пытались ухватить за горло скользкими лапами. Вонь разъедала глаза, в ушах – жуткий высокочастотный визг, будто спугнули стаю летучих мышей-вампиров. И тут я понял, почему люди страшатся смерти. Потом вдруг осознал, что беззвучно молюсь… Нет! Истошно ору внутрь себя, призывая и выспрашивая Бога. Мол, если ты есть, то помоги, а коль поможешь – завяжу с бухлом. Через минуту глюки исчезли, мышцы расслабились, дыхание выровнялось, а вскоре провалился в мертвецкий сон без сновидений. В кабинете было не жарко, но под утро проснулся мокрый, как хлющ. Подумалось – неужто обмочился? Ощупал подушку, а она тоже насквозь мокрая. Чуток отлегло, но пришлось подхватываться и собирать постель. Потом весь день ходил, как зомби.