Детектив США. Выпуск 11

Стаут Рекс

Он помолчал, посмотрел на меня и продолжал:

— Похоже, твой гипнотизер, Марк, не очень умело сработал. Если бы он глубже изучил возможности твоего разума или тщательнее стер бы в твоей памяти события сегодняшнего дня, сейчас все выглядело бы по другому.

— Рассказывай! Это все, что мы узнали, так ведь? Практически только я и говорил.

Он кивнул.

— Ну, мы узнали чуть больше. Мы, например, знаем, что транс достигался и, не забудь, все еще достигается методом устных команд. Нам также известно, что он достаточно

осторожен, что он проверил твое состояние в трансе и что он смог обезболить твою руку.

— Ты про спичку?

Он кивнул.

— Ты же слышал запись. По видимому, после того как он сделал тебе анестезию, он что-то ткнул тебе в руку, может стерилизованную иглу. Если бы ты не был загипнотизирован, тебе пришлось бы попотеть, чтобы не подпрыгнуть или не заорать. Он страховался прежде чем продолжить.

Я снова вздрогнул.

— По твоему, под гипнозом он мог бы сказать, что моя рука онемела и ничего не чувствует, а потом тыкать меня булавками, и я не подпрыгнул бы?

— Ты даже ничего бы не почувствовал.

Я покачал головой.

— Слушай, логически рассуждая, я могу с этим согласиться, но понять это просто не могу. Тут, кажется, что-то не так.

Он пожал плечами.

— Ну, может, это не важно.

— Как это не важно, Брюс. Я же собираюсь возвращаться в отель.

Он изумленно посмотрел на меня.

— Сегодня вечером?

— Нет. Как он сказал. Завтра вечером в семь. Он будет там. Может быть в конце концов я доберусь до истины. Ты же знаешь, я должен. Иначе я с ума сойду.

— Да. Конечно. Но…

— Вот. А что, если я войду в номер и — бах, сразу же засну? — Я покачал головой. — Черт подери, сложно проверить. Но с этим надо как-то справиться.

— Я должен подумать. Если бы я мог тебя загипнотизировать и нейтрализовать его внушение, не было бы проблем. Но я не могу.

— Отчего же?

— Мы же слышали запись. Он достаточно умен. Сказал тебе, что, кроме него, тебя никто не загипнотизирует. И никто другой не сможет это сделать. — Он пожал плечами. — Я, конечно, могу попробовать, но это бессмысленно. Надо искать что-то другое.

— Во всяком случае на этот раз я не собираюсь вваливаться туда один. Я прихвачу с собой около девяноста фараонов, а может быть еще и пушку. Теперь он от нас не уйдет, если, конечно, не испугается, однако он по-прежнему должен считать, что находится в полной безопасности. — Я на минуту задумался. — Слушай, Брюс, вот что я скажу. Я могу подняться туда снова, но не хочу опять оказаться в трансе, чтобы ни черта не помнить, что там произошло. Если я буду знать, что делаю, то есть буду самим собой, может тогда я отплачу этому сукину сыну той же монетой.

Брюс встал и начал расхаживать по комнате.

— Хорошая идея, Марк, но тут есть ряд трудностей. — Он остановился около моего кресла и сказал — В этот раз он проверил, как на тебя действует анестезия. Если он сделал это один

раз, то может сделать это снова. Думаешь, ты сможешь пройти через это, не выдав себя, если предположить, что ты не будешь загипнотизирован? — Он покачал головой. — Не знаю, Марк. Тяжело это будет.

— Можно было бы попробовать. Может я смог бы.

— А может и нет. И тогда тебя могут убить. — Он на мгновенье замолчал, потом ухмыльнулся. — Может тебе станет понятнее. Анестезию можно с одинаковым успехом сделать как с помощью гипноза, так и путем самогипноза.

— Самогипноза? Загипнотизировав самого себя?

— Так точно. Я давно выработал в себе такую способность, еще когда гораздо больше занимался гипнозом, чем сейчас. Я полагаю, ты знаком с основными принципами. Это как обычный гипноз, только субъект проводит самовнушение. Смотри. Я сейчас тебе это продемонстрирую. А ты потом скажешь, сможешь ли ты с этим справиться без гипноза.

Он вышел из комнаты и вернулся с иголкой в руке.

— Стерилизована, — сказал он и передал ее мне. — Подожди пока. Я скажу.

Потом он сел, откинулся на спинку кресла и закатал правый рукав рубашки. Он положил руку на ручку кресла и секунд на десять или пятнадцать, наверняка не больше, закрыл глаза, после чего открыл их и посмотрел на меня.

— Ладно, Марк. Я ничего не чувствую. Вводи иголку.

— Что? Ты что, шутишь?

— Давай, давай. Поверь, я ничего не почувствую.

Я проглотил слюну и примерился иголкой к руке. Несколько секунд ее острие было нацелено на его голую руку, но я так и не смог ничего сделать.

— Марк, — сказал он, — если ты даже не можешь уколоть меня этой иголкой, то как же ты собираешься сидеть спокойно и не реагировать на то, что кто-то ткнет тебе иглу в руку?

Он был прав. Может он на самом деле и почувствует боль, когда я ткну его иголкой, и делает это только для того, чтобы подготовить мня к чему-то.

— Валяй, — сказал он. — Руку отрубать не надо. Просто уколи.

В конце концов я пробормотал:

— Ладно, сам просил, — и аккуратно поднес иголку к его коже. Но в этот момент он неожиданно поднял руку, и игла ушла внутрь по крайней мере на четверть дюйма, а может и больше, но когда я посмотрел на него, он сидел совершенно спокойно и ухмылялся.

Он попросил меня вытащить иголку, я ухватился за нее, но она так глубоко ушла под кожу, что я боялся тянуть ее сильнее, опасаясь, что причиню ему боль.

Он отвел мою руку в сторону, резким рывком вытащил иголку и снова изо всех сил вогнал ее назад. Он продолжал улыбаться, выражение его лица не изменилось.

Про меня этого нельзя было сказать. Спина покрылась мурашками, коленки ослабли и взмокли. В животе урчало. Брюс спросил:

— Ты по-прежнему считаешь, что находясь в нормальном состоянии, сможешь это выдержать, не изменившись в лице и не отвернувшись в сторону?