Детектив США. Выпуск 9
Шрифт:
— Но что же он, черт подери, забыл в ее комнате? Что ему там было нужно?
— Может, воды хотел попить? — предположила она и тут же добавила: — Одно ясно: полиция не любит, когда девицы сначала стреляют мужчине в спину, а потом пытаются уверить, что делали это в целях самозащиты.
— В комнате было темно, — сказал я.
— Он пытался выбежать оттуда.
— Прошлой ночью он пытался задушить ее.
— Он ли?
— Он, он.
— Расскажи-ка подробней.
Я рассказал. Внимательно выслушав меня, она спросила:
— Да откуда
— Тут есть определенная логика, — не сдавался я.
— Но убедить в этой версии полицию будет ой как сложно, — иронично сказала она. — Дональд, будь послушным мальчиком, позвони в управление регистрации автомобилей, скажи им, что ты из сыскного агентства Кул, попроси их узнать, где зарегистрированы номера 5Н1525 и 5М1525. А я пока оденусь.
Она потушила сигарету, еще долго-долго с наслаждением выпускала из себя дым, потом резким мощным рывком оторвала свое грузное тело от кресла и размашистым шагом направилась в спальню, на ходу снимая с себя шелковый халат, а войдя туда, стала одеваться, даже не потрудившись закрыть за собою дверь. Мне не было ее видно, но я слышал, как она там шумно ходит, а она слышала, как я разговариваю по телес}юну с управлением регистрации автомобилей, и теперь знала, что номер 5Н1525 числится за Джорджем Солсбери, проживающим в доме номер 938 по Мэйн-стрит в районе Сентервиль, а номер 5М1525, соответственно, — за Уильямом Кануэтером, проживающим в доме номер 907 по шоссе Уиллоубай.
Записав имена и адреса, я повесил трубку. Из спальни донесся голос миссис Кул:
— Парнишка с Мэйн-стрит вряд ли может быть нам полезен, верно говорю? А вот того, что на Уиллоубай, стоит поклевать в печень, точно, Дональд?
— Наверно. Судя по домам того района, где я побывал, это может быть перспективным.
— Вызывай такси, — скомандовала она.
— Оно уже внизу.
— Не отказываешь себе в удовольствии попользоваться такси для внеслужебных поездок? — спросила она. — Или думаешь, я возьму эти расходы на себя?
Я не смог сдержаться и выпалил:
— Я полагал, это служебные расходы.
С минуту она молчала. Я сидел и силился представить, что она сейчас сделает: вспылит и уволит меня или примет это как должное?
— Хорошо, — произнесла она столь характерным для нее тоном материнской покровительности. — Идем вниз, поедем на твоем. Я сниму показания счетчика, а позже вычту эту сумму из твоего жалования. Ну, поехали!
Глава 8
Таксист свернул с шоссе, и мы оказались в квартале, где дома были обозначены трехзначным числом, начинавшимся с восьмерки.
Миссис Кул сказала водителю:
— Поезжай к дому номер 907, но не останавливайся. Проедешь на медленной скорости мимо, чтобы мы смогли его рассмотреть.
Таксист не стал задавать вопросов: пассажиры, севшие в машину в столь ранний час, чтобы рыскать по округе, имеют склонность обращаться с самыми необычными просьбами,
— Ну, давай приглядись как следует, — сказала мне миссис Кул, когда мы подъехали к нужному нам дому, расположенному на углу улицы.
Я увидел асфальтовую полосу, ведущую к гаражу, мысленно прикинул, как выглядел тот дом, где мне пришлось побывать, и вынес свой вердикт:
— Похоже.
— Что-то не чувствуется в тебе уверенности.
— Да, вы правы.
— Ладно, черт побери, попытка не пытка. Ну-ка, дружок, зеленый сапожок, — сказала она таксисту, — давай к тротуару и остановись на той сторону улицы, напротив углового дома.
Таксист сделал, как было велено, и спросил:
— Мне подождать?
— Да, подожди, — ответила миссис Кул.
Я вышел из машины и открыл ей дверцу. Она толкнула ее до упора и, выказывая нарочитое презрение к посторонней помощи, спустила ноги на тротуар. Вышедший из машины водитель стоял и смотрел, как мы идем по цементной дорожке к погруженному в темноту и безмолвие дому. Я на ощупь нашел кнопку звонка и нажал. Было слышно, как внутри дома задребезжал звонок.
— Кто будет говорить, — вы или я? — спросил я миссис Кул.
— Если окажется, что мы попали туда, куда надо, дай мне знать. Тогда я заберу бразды в свои руки.
— Хорошо, — сказал я, — но если открывать выйдет человек, которого я не знаю, нам придется войти в дом на ура.
— Ладно. Скажешь тогда, что у меня плохо с сердцем, и тебе надо срочно вызвать врача… ты ведь был в комнате, где у них телефон?
— Конечно, и не один.
— Отлично. Это даже лучше… не дави так долго на звонок, Дональд. Спокойней, дорогуша. Отпусти, а через минуту позвони еще раз.
На втором этаже раздались чьи-то шаги. Кто-то поднял фрамугу, и мужской голос спросил:
— Кто там?
— Похоже, это шеф, — прошептал я.
Берта Кул громким голосом ответила:
— У меня тут для вас важная записка.
— Суньте ее под дверь.
— Такие записки под дверь не суют.
— Кто вы такая?
— Скажу, когда спуститесь вниз, — ответила она.
Секунду-другую он, похоже, раздумывал, как поступить, потом опустил оконную фрамугу. Щелкнул выключатель, и узкий прямоугольник окна вспыхнул ярким светом.
— Отойди на пару шагов в сторону, чтобы тебя не было видно, — сказала она. — Говорить я пока буду сама.
Над входной дверью зажглась лампочка, и пространство, где мы стояли, оказалось залито ярким светом. Берта Кул стояла прямо против двери, в которой было врезано овальное смотровое окошко. Вдруг послышался скрип ступенек, вероятно, кто-то спускался по лестнице. Но вот скрип прекратился. У меня было такое ощущение, что в окошко кто-то смотрит.
Через минуту — ровно столько, видимо, понадобилось, чтобы оглядеть внушительные объемы миссис Кул, дверь слегка приоткрылась, и мужской голос спросил: