Детективное агенство «Аргус» [сборник]
Шрифт:
— Получается, что диверсию устроил Вариотов? — пожимая сыщику руку, спросил Юразов.
— Откуда знаешь? — заинтересовался Вилкин.
— Вариотов вечером позвонил. Клянется, что произошла ошибка.
— Возможно, — рассеянно произнес Вилкин. Его надежда на то, что информация будет передана Юразову Кузьмичевым или Петренко, не оправдалась. — Но обращайся с ним сухо и недоверие изредка высказывай.
— Какие — то сложные маневры! — недовольно заметил Юразов. — Учти: я не хочу, чтобы, выявляя предателя, ты поставил под угрозу мой шанс стать депутатом.
— Заметано! —
Дождь закончился. Румянцем проснувшегося ребенка в просветах убегающих облаков мелькнуло солнце; к нему потянулась отвыкшая за зиму от тепла высаженная на газонах трава.
Кроме девушек возле компьютеров, в помещении никого не было: Петренко, Вариотов и Кузьмичев выполняли полученные вчера задания. Следуя их примеру, Вилкин отправился по своим делам, заполнившим день до позднего вечера.
— Опять обедать не приходил, — разворчалась Анна Николаевна. — Но хоть подвигов совершил немало?
— Сыщик подвигов не хочет, хочет кушать получить, — пропел Вилкин на мотив известной песни. — А занимался я такими пакостями, что, узнав о них, Юразов расстрелял бы меня из рогатки: при полном одобрении всех честных граждан земли.
— Объясни! — встревожилась Анна Николаевна.
— Пользуясь статусом школьного друга, знавшего о многих тайных слабостях и проказах юного Володи, я скопировал и официально заверил ряд документов, из которых следует, что кандидат в депутаты в младших классах страдал ночным энурезом, в средних классах имел два привода в милицию, будучи застигнут за таким интересным занятием, как подглядывание в дырочку женского туалета и окошко дамского отделения бани, а после выпускного вечера с трудом отвертелся от уголовного дела по изнасилованию,
— почему и вынужден был удрать в Днепропетровск.
— Убийственный материал! — содрогнулась Анна Николаевна. — Если его опубликовать, то Володю не только в депутаты — в дворники не выберут!
— И я так думаю, — согласился Вилкин. — Мало кому захочется, чтобы в Верховной Раде его интересы представлял писающийся в постель парень, заполняющий свободное время беганием между женским туалетом и баней, а в числе прочих развлечений насилующий девиц.
— И что с этими бумагами будешь делать?
— Использую как приманку, — объяснил Вилкин, укладывая документы в картонную папку и выводя на ее обложке надпись: «Юразовские грешки».
— Понятно, — помолчав, Анна Николаевна испытывающе посмотрела на сына:
— У меня ощущение, что ты недолюбливаешь Юразова. А ведь в прошлом в закадычных друзьях ходили.
— Во — первых, он сейчас мой клиент, — в этой ситуации дружеские или враждебные отношения не учитываются, я должен добросовестно исполнить свою работу. Но меня заставили заниматься ею насильно, использовав прошлые обязательства, а это нечестно.
— Понимаю: удочка должна быть из золота, чтобы оправдать твои вчерашние приключения. Хотя тогда, в детстве, она такой для тебя и была. А во — вторых?
— Всегда помни легенду о чудотворце Сергие и отшельнике Николае. Она ко многому заставляет относиться иначе.
Вилкин встал из — за стола, потянулся:
— Пора
— Спокойной ночи! — ответила Анна Николаевна, думая о том, что о легенде она слышит впервые, в чем ей, доктору филологических наук, стыдно признаться.
Утром сыщик с неохотой позавтракал и, взяв в одну руку папку с собранными вчера документами, а в другую дипломат, поплелся к «Фольксвагену». Развязав на папке тесемки, кинул ее на заднее сиденье, сел в машину, положил на соседнее сиденье дипломат. Включив зажигание, поехал по адресу, памятному и некогда священному: дому, где жила вместе с родителями Инесса.
Вилкин знал ее привычку опаздывать на работу: точно так она опаздывала когда — то на их свидания. Когда Инесса, торопясь, выскочила из подъезда, стоявший возле машины Вилкин распахнул заднюю дверцу «Фольксвагена» и угрюмо предложил:
— Садись, подвезу. Заодно и поговорим.
Инесса отрицательно качнула головой, но, взглянув на часы, заколебалась, решительно нырнула в машину.
— К Тютюнову, на утреннюю планерку? — спросил Вилкин, бросая «Фольксваген» в поток спешащих машин.
— Так точно! — улыбнулась Инесса. — Тебя тоже Юразов ждет, верно?! О чем разговор?
— Предлагаю переити на работу к нам: с Юразовым я предварительно переговорил. Правда, платить столько, сколько Тютюнов, Юразов не сможет.
— И не надо. У меня солидная журналистская репутация: что обо мне подумают, если начну писать противоположное тому, о чем пишу сейчас. Спасибо за предложение, но я его отклоняю.
— Как знаешь! Будь осторожна: пиши лишь о том, что документально можно подтвердить. Иначе вляпаешься в историю.
— Не учи ученую! — Инесса завозилась на сиденье, устраиваясь поудобнее, кинула случайный взгляд на папку, — и Вилкин почувствовал, как Инесса напряглась. Сыщик уловил брошенный на него осторожный взгляд, потом левая рука его бывшей жены потянулась по направлению к папке. Выждав около минуты — достаточное время, чтобы Инесса открыла папку и бегло ознакомилась с документами, — сыщик затормозил у тротуара.
— Совсем забыл: там у меня папка лежит, передай мне.
— Где? — неестественно изумилась Инесса. — А, вот она! Держи!
Взяв протянутую ему папку, сыщик открыл дипломат, спрятал туда папку и поставил замок дипломата — так, чтобы Инесса видела только движение руки — на цифровой код. Вернул машину в колонну машин, высадил через десять минут Инессу возле ворот, куда позавчера привозил спящий груз, и направился в офис Юразова.
Судя по доносившимся из Юразовского кабинета голосам, совещание было в разгаре. Положив дипломат, сыщик поздоровался с работавшими у компьютеров девушками, вынув деньги, попросил Валю сбегать в кафе напротив за бутербродами, а Таню — купить букет цветов для предстоявшего после полудня свидания. Оставшись в одиночестве, быстро осмотрел содержимое расположенных в офисе столов. Выяснив, что в верхних ящиках столов, принадлежащих Вариотову, Кузьмичеву и Петренко, лежат одинаковые светло — коричневые кожаные перчатки, задумался, потом подхватил дипломат и, встреченный недовольным взглядом Юразова, не любившего опозданий, вошел в кабинет.