Детективное агенство «Аргус» [сборник]
Шрифт:
Достав из ящика стола пять сотенных купюр, сыщик продемонстрировал их Иващенко, положил в конверт и, на секунду опустив конверт ниже уровня стола, бросил на стол перед участковым.
Удовлетворенно осклабившись, Иващенко достал из кармана милицейский свисток и оглушительно свистнул. Тотчас открылась дверь и вошел Стрижов с растерянно поглядывающими по сторонам мужчиной и женщиной.
— Внимание, граждане! — властно произнес Стрижов. — Сейчас мы зафиксируем факт дачи взятки частным детективом Вилкиным участковому милиции, что подпадает под состав преступления, предусмотренного
— Скажите, Иващенко, — обратился Стрижов к участковому.
— Вам Валерий Александрович предложил взятку?
— Да, только что, пять сотенных, вон конверт лежит, — усердно закивал головой участковый. — Хотел, чтобы я его попытку изнасилования скрыл. А я, как честный милиционер, вам сообщил.
— Вы подтверждаете факт дачи взятки? — Стрижов обернулся к сидевшему с непроницаемым лицом Вилкину.
— Как вы здесь оказались? — не обращая внимания на Стрижова, спросил Вилкин у мужчины и женщины.
— В магазинной очереди находились, когда вот этот майор показал удостоверение и попросил помочь, — растерянно ответил мужчина и посмотрел на согласно кивнувшую женщину.
— Значит, свидетели не подставные! — констатировал вслух Вилкин и, резко поднявшись, стремительно подошел к двери.
— Входите, Алексей Петрович! — пригласил Вилкин стоявшего за дверью представительного мужчину. Войдя в помещение, новоприбывший показал присутствующим удостоверение:
— Помощник прокурора Панин. Что здесь происходит?
— Документируем факт дачи взятки частным предпринимателем Вилкиным работнику милиции, — с вызовом объявил Стрижов.
— Серьезное преступление, — кивнул головой Панин. — А что с доказательствами?
— В конверте на столе — пять сотенных купюр с отпечатками пальцев Вилкина. Деньги были даны за то, чтобы участковый не возбуждал уголовное дело по попытке изнасилования, совершенной неделю назад Вилкиным.
— Убедительно, — протянул помощник прокурора. — Где материалы о попытке изнасилования?
— Копии — в сумке участкового, оригиналы, как я понимаю, у Вилкина, — охотно объяснил Стрижов, победоносно поглядывая на сыщика.
— Я копии тоже отдал, — вмешался в разговор Иващенко.
— Иначе он деньги давать не хотел.
— Значит, все документы у него, — сделал вывод Стрижов и приказал участковому: — Заберите!
Схватив картонные папки, Иващенко открыл их, недоуменно поднял брови, перевел взгляд на поверхность стола и ринулся к Вилкину. Наткнувшись на тазик, зло заорал:
— Он все сжег: и копии, и оригиналы!
— Как же ты позволил, идиот! — выругался Стрижов, потом, сдержавшись, сладко улыбнулся Панину:
— Документы потом восстановим. Главное доказательство: деньги!
— Согласен! — кивнул головой Панин. — Демонстрируйте!
Взяв конверт, Стрижов вынул пять прошлогодних лотерейных билетов.
— Там были деньги, — взвизгнул Иващенко, отступая под свирепым взглядом Стрижова. — Он конверт, наверное, подменил!
— Похоже на клоунаду! — констатировал Панин. — Причем при свидетелях.
— Ошибочка вышла, — пролепетал Стрижов, ненавидяще глядя на Вилкина, и бросил
— Свободны! Идите в свою очередь!
— Почему же? — поднялся из — за стола Вилкин. — Нам нужны свидетели.
Подойдя к сейфу, Вилкин достал две аудио и видео кассеты, затем вынул из ящика стола полиэтиленовый пакет с конвертом внутри.
— Прошу составить акт передачи в прокуратуру доказательства преступления, совершенного Иващенко и Стрижовым, а именно: провокация взятки. На конверте из пакета: деньги, переданные мне два часа назад Стрижовым, причем на конверте должны сохраниться, кроме моих, отпечатки пальцев Стрижова. На кассетах: записи моих разговоров с Иващенко и Стрижовым, доказывающие их преступные действия. На этих листах: объяснение гражданки Сачевой, которую Иващенко угрозами принудил разыграть сцену изнасилования, а также мои объяснения по всем событиям и заявление в прокуратуру о привлечении данных лиц к ответственности.
Глянув на посеревшие лица Иващенко и Стрижова, Панин пробормотал: «Не рой другому яму: сам в нее попадешь», достал ручку и начал составлять акт о приобщении к заявлению Вилкина доказательств о совершенном преступлении.
— Какие негодяи! — возмущалась Анна Николаевна. — Хорошо, Валерочка, что ты такой умный! Как ты догадался?
— Скажу честно: не сразу понял цель этих действий, наивно считая, что являюсь субъектом, а не объектом охоты. Взятка — это преступление, которое государство придумало для тех, кто его составляет, представляет и охраняет, — какое отношение имеет к нему частный сыщик? А когда слушал Стрижова, проявившего поразительную осведомленность о том, что взятку участковый будет брать именно в офисе и что фамилия провокаторши Сачева, понял, что вовлечен в операцию, разработанную совместными усилиями Иващенко и Стрижова. И тогда вспомнил, что взятка — единственный вид преступления, где жертву уравняли сроком наказания — от двух до пяти лет лишения свободы — с преступником. При взятке легко перенести криминальную ответственность с взяткополучателя на взяткодателя: что меня и ожидало.
— И ты перебросил акцент дальше.
— Да: с 369 статьи Криминального кодекса на 370 статью: провокация взятки, наказывающая работника милиции лишением свободы от трех до семи лет. Конечно, помог Панин — знакомый Свидлова с давних времен. Применяя на мне свою разработку, люди Чакуна сильно рисковали: за что и поплатились.
— Зачем ты им нужен?
— Не я. Как думаешь: если бы Саше Свидлову предложили написать заявление об увольнении или согласиться на заключение меня в тюрьму, что он бы выбрал?
— Конечно, первое.
— Верно. Но профессионалы, в отличие от дилетантов, лучше знают правила игры. Поэтому их операция провалилась. Неси шампанское, мама!
Через неделю Старцев принес сыщику предусмотренный договором гонорар. Долго хвалил, предлагал должность заместителя по безопасности, сожалел, получив отказ.
Спирину сыщик больше не видел. Только в последних числах марта пришла открытка без обратного адреса с короткой надписью: «Розы еще стоят».