Детективное агенство «Аргус» [сборник]
Шрифт:
— Я едва не закричала! — возбужденно продолжала Инесса. — Всех хорошо знаю: и вдруг такое услышать! Но сдержалась, подождала, пока машина уедет, а Тютюнов вернется в дом, и к тебе помчалась. Поняла, что киндэппинг. В милицию идти бесполезно: там вся верхушка вторую зарплату у Тютюнова получает.
— Не вся, но некоторые — определенно, — согласился Вилкин. — Как проехать к Сероштану, знаешь?
— Да, я там была. Это по дороге на Ялту, я покажу.
— Подвезу тебя домой, дальше поеду один. Затея слишком опасна, женщине в ней участвовать
— Напрасно так думаешь! — сверкнула глазами Инесса. — Я в долгу перед Юразовым. Он поступил со мной по — джентльменски, не выставил на позор из — за той статьи. От лесной дороги много ответвлений, ты в темноте заблудишься. Поехали, хватит болтать!
— Хорошо. Если что: в машине посидишь. А торопиться не следует: пусть бандиты поужинают, попьют водочки, залягут спать. И нам подкрепиться не помешает: я сегодня без обеда.
Посадив Инессу в машину, сыщик поднялся по ступенькам в агентство. Взяв из шкафа комплект одежды спецназа, достал из сейфа наручники, заряженную ракетницу, прибор ночного видения, десантный нож в ножнах и отнес все в машину.
— Откуда у тебя? — удивилась Инесса.
— Когда российские войска уходили из Крыма, то прапорщик, заведовавший складом, даже БТР предлагал. К счастью, денег не хватило, а то бы точно купил. А спецназовское одеяние Свидлов на день рождения подарил.
Из ближайшего телефона — автомата позвонили родителям. Вилкин объяснил Анне Николаевне, что его до утра не будет, и попросил, если кто — нибудь позвонит, отвечать, что сын спит. Инесса сказала отцу, что гуляет на вечеринке у подруги и у нее переночует.
Подъехав к кафе, быстро поужинали и отправились в путь. Проехав улицу Киевскую, машина по кольцу свернула к Ботаническому саду и устремилась дальше. Гудел, убаюкивая, мотор, мелькали дома с желтыми огоньками окон.
— Как часто нас сводит судьба! — задумчиво сказала Инесса. — Какие — то безобразные ситуации, в которых участвуешь ты, — и куда обязательно впутываюсь я. Часто обо мне вспоминаешь?
— Да, — произнес Вилкин, не глядя на Инессу. — Оказывается, можно выкинуть человека из головы, но не из сердца. И еще я понял, что мечтать можно даже о том, о чем нельзя думать.
— Сам виноват! По отношению к тем, кого любишь, не следует быть всегда правым. В моем замужестве порой казалось, что живу не с человеком, а с кодексом строителя коммунизма. Ты не умеешь давать женщине то, чего она хочет.
— Сделать женщину счастливой легко, только порой очень дорого, — выехав за городскую черту, сыщик увеличил скорость. — И не всегда законно.
— Ну и что? — усмехнулась Инесса. — Мужчина должен уметь зарабатывать деньги для семьи: пусть и не всегда честно.
— «Кто хочет разбогатеть в течение дня, будет повешен в течение года», — это произнес Леонардо да Винчи. Прошли века, но эти слова по — прежнему справедливы.
— Скажи об этом Тютюнову и ему подобным! — фыркнула Инесса. — Ты трус и слюнтяй, мамочкин сынок! Для тебя жена — это любящее тебя устройство для работы по дому, —
Уменьшив скорость, сыщик свернул на узкую проселочную дорогу.
— Сколько до лесничества? — спросил Вилкин.
— Километров пять, — помолчав, Инесса смущенно произнесла:
— Извини: была чересчур резкой! Часто мысленно с тобой разговариваю, спорю: вот и накипело. Ты протиснулся в мою судьбу непонятным образом и пытаешься в ней остаться: я этого не позволю. Даже видеться с тобой не хочу!
— Понимаю, — вздохнул Вилкин. — Женщина с будущим должна избегать мужчин с прошлым. Все, приехали!
Остановив машину, Вилкин включил заднюю скорость и, поворачивая руль влево, медленно сдал назад, загоняя «Фольксваген» в просвет между деревьями. Открыв дверь, выбрался наружу и, оглядевшись, удовлетворенно сказал:
— Если кто — то будет проезжать по дороге, то машину не увидит. Посиди, я возле багажника в спецкостюм переоденусь.
— А почему здесь остановились? До лесничества еще километра полтора, не меньше.
— Уверен, что дозорный дежурит, в машине на дороге метрах в семистах от лесничества. Чтобы, если милиция нагрянет, успеть дать сигнал о бегстве остальных вместе с девочкой в лес.
— В лесничестве две овчарки, во двор не проникнешь.
— Учту!
Переодевшись в спецназовскую одежду, Вилкин прикрепил к поясу нож, резиновую дубинку, несколько штук наручников, надел на голову прибор ночного видения.
— Ухожу! Жди меня здесь!
— Ничего подобного! — Инесса быстро выскочила из машины. — Я одна не останусь, мне страшно!
— Понятно! — Кивнул головой Вилкин. — Не было у бабы хлопот, купила порося! Идем! Только учти: мои команды выполнять мгновенно и беспрекословно!
— Слушаюсь, товарищ командир!
Шли молча. Дорога тянулась между деревьями пыльной извилистой лентой. Лес пугал и притягивал темнотой, живя непонятной для путников ночной жизнью. Дурманил запах травы и цветов; сквозь закрывшие звезды облака изредка прорывалась луна. Инесса несколько раз пыталась заговорить, но, когда Вилкин пригрозил заткнуть рот ее же чулком, обиженно замолчала.
По мере приближения к лесничеству Вилкин двигался осторожнее, часто останавливался, всматривался вперед.
— Точно: машина впереди! — Вилкин обернулся к Инессе и шепотом приказал:
— Сядь возле дерева и замри! Потом за тобой приду!
Погрозив пытающейся возражать Инессе кулаком, сыщик скользнул в гущу деревьев и медленно, стараясь не наступить на сучки, направился рядом с обочинои дороги в сторону дозорного. Последние тридцать метров сыщик преодолел ползком и, устроившись неподалеку от багажника джипа, стал ждать, когда дозорный оставит сиденье машины для разминки или туалета. Время тянулось долго и сыщик начал уставать от ожидания, раздумывая, что предпринять, как вдруг дозорный насторожился и с ракетницей в руках выскочил из джипа.