Детективное агентство 'Альтернатива'
Шрифт:
– Пять тысяч долларов, если будешь сотрудничать, - напомнил он, будто надо было напоминать.– Бесконечные счета от врачей, если не будешь. Найдешь меня в "Рице". Сделай себе любезность. Не умирай.– Он зашагал прочь.
Я проследил, как он пересек площадь и сел в "Пежо-404" с шофером. Проследил, как он отъехал. Заметил номер машины, хотя не имел представления, что мне с ним делать. Потом Допил кофе. Когда подошел официант, заплатил за себя, помимо банкнот Романья оставил приличные чаевые, остальное положил в карман. Никаких
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
32. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПАРИЖ: ХУАНИТО
На следующий день утром я вернулся поездом в Париж, вполне удовлетворенный тем, как идут дела. Я не особенно продвинулся вперед в поисках Алекса и не вызволил для Фрэнки деньги за виндсерферы. Но, по крайней мере, появилась перспектива, что дела сдвинулись с мертвой точки и даже могут принести некоторые денежные поступления.
Когда я брал такси от вокзала Монпарнас к Форуму де Алль, обещанные Романья пять тысяч долларов плясали у меня перед глазами.
Стоял один из тех дней, которые время от времени бывают в Париже Голубое небо потрясающей прозрачности Мастером-Дизайнером здесь и там с безупречным вкусом разбросаны несерьезные белые облака. Под элегантными мостами Мирабо, де Гренель, де Бир-Хаким, д'Йена течет искрящейся серебристой змеей Сена, разделенная этими мостами на сегменты.
День был великолепный. Толпы переполняли улицы. На Форуме и на широкой террасе перед Бебором соперничали две музыкальные группы, стараясь завоевать внимание публики Одна в национальных костюмах Бретани исполняла фольклорные танцы. Другая, южноамериканская, состояла из двух ведущих гитар, бас-гитары и сопрано-гитары.
Я балдею от хорошей хуапанги, поэтому подошел, чтобы послушать их музыку, и узнал Хуанито, парагвайца, лидера группы из "Эль Манго Энкантадо". На нем была белая рубашка с оборочками и с широкими, надутыми воздухом рукавами.
– Об, встречай меня после выступления.– Засунув маракасы под ремень, он вспыхнул широкой улыбкой.– У меня есть для тебя новости об Алексе.
– А, у тебя новости. Я буду в "Ле Пер Транкиль", выпью чего-нибудь
Удивительно, как легко подцепить информацию, если знаешь, где сшиваться. По-моему, без преувеличения можно сказать, что я самый искусный в западном полушарии охотник за информацией. Конечно, это талант такой же, как и другие, и его главная составляющая - терпение.
– Привет, ты здесь, парень, - двадцать минут спустя сказал мне Хуанито, оставив своих приятелей обходить со шляпой слушателей - Как поживаешь, а?
Вдобавок к рубашке с рюшами на Хуанито были обтягивающие, как собственная кожа, штаны тореадора, спортивные туфли "найк" и белая с синим косынка в горошек, небрежно завязанная вокруг шеи, как у Джона Фойта в "Полночном ковбое". На этот раз он одарил меня мальчишеской улыбкой вместо обычной мрачной ухмылки апаша < бродяга, вор>.
– Послушай, Об, ты все еще хочешь увидеть Алекса? Радостная улыбка и сияющие глаза Хуанито сказали, что это будет мне
Я помедлил.
– Понимаешь, - начал я, - нельзя сказать, что я ищу его. Я имею в виду, что рад бы повидаться с ним, раз уж я в Париже. Но, если не повидаюсь, тоже не велика беда. Понимаешь, что я имею в виду?
Лицо Хуанито увяло. Я наблюдал, как счетная машинка в его мозгу сбросила тридцать процентов с цены, которую он собирался запросить за свою, возможно фальшивую, информацию.
– Брось, Об, - воспрянул он, снова натянув улыбку - Я знаю, что ты должен найти Алекса, а это ведь чего-то стоит, правда?
Я признал, что, вероятно, несколько франков, пожалуй, мог бы заплатить Потому что ничего особенно волнующего от Хуанито не жду, так, пустяки.
– А сколько будет стоить, если я, допустим, отведу тебя прямо к нему?
– Можешь отвести?– спросил я.
– Ну, не прямо сейчас, но скоро. Однако сначала ты должен сказать мне, сколько это будет, по-твоему, стоить.
– Хуанито, если ты можешь отвести меня прямо к Алексу без крохоборства и мелочной торговли, - я наградил его тяжелым взглядом, - то получишь двести американских долларов, и я сделаю тебе любезность.
– Какую любезность?
– Я не скажу жандармам, что у тебя нет разрешения на работу во Франции.
– Как ты об этом узнал?– Его будто стукнули алебардой.
– Я не выдаю своих источников.– И своих счастливых догадок тоже.
– Пусть будет пятьсот, о'кей? У меня есть люди, чтобы позаботиться о справке для жандармов.
Я хотел было стоять насмерть, но потом решил, какого черта. Если это чьи-то деньги, потому что взятка и подкуп входят в расследование и оплачиваются клиентом, а возможно, и двумя клиентами, то пусть так оно и будет.
– Ладно, - согласился я.– Когда мы это сделаем?
– Встречай меня сегодня ночью перед Сент-Осташ. Знаешь, где это?
– Конечно, знаю. Ты что, принимаешь меня за туриста?– Я всегда могу найти любую точку в МОЕМ Париже
– О'кей, там и увидимся.
– Подожди минутку, в какое время?
– Давай, Об, сделаем это в полночь?
– Прекрасно, - сказал я.– Только окажи мне одну любезность, о'кей?
– Конечно, Об.– Он улыбнулся, но выглядел немного озадаченным.
– Перестань называть меня "Об". Ты южноамериканец, а не француз, у тебя нет оправдания в придыхании. Попытайся - Х-О-Б.
– ..О-Б, - повторил Хуанито.
– Гораздо лучше, - одобрил я.– Hasta mas tarde. Не опаздывай.– И я ушел, погрузившись в размышления: полночь, гм-м. Интересно, что бы это значило.
33. ВИКО В ПАРИЖЕ
В тот же день ближе к вечеру я сидел на скамейке возле Сены, ожидая увидеть кого угодно, кроме Вико. Он сел на другой конец скамьи, но ничего не сказал.