Детективное агентство "ЛС"
Шрифт:
– Узнать, что объединяет наших фигурантов, - пожала плечами Горская.
– Артур мне за двадцать минут всё раскопал. Шевчук, Сорокин и Завгородний дружили в юности, и — внимание!
– проходили все втроем свидетелями по делу об убийстве семьи с ребенком. Сорокин даже задержал убийцу, некого Румянцева Павла Константиновича.
– Румянцева?
– едва не подпрыгнул Корсак.
– А паззл-то складывается!
– ...каковой Румнцев П.К. и был освобожден в январе этого года из колонии строгого режима по президентской
– Вы понимаете, к чему нас это приводит?
– К клиенту Мухина, - мрачно сообщил Дымов.
– К убийце. Я так понимаю, смерть Сорокина на его совести.
– А теперь я поделюсь сведениями, - заговорил Корсак.
– Сегодня жене Завгороднего подкинули наш улов, как я понимаю — фото и аудио, как там ее муженек с любовницей зажигает. У Завгородних случился ужасный скандал, Михаила выгнали и дома. Учитывая то, что всё его дело по факту принадлежит жене, это его полный крах. А после этого ему позвонил некто, испугавший нашего героя-любовника до заикания. Он назвал его Румяный.
– Румянцев, - кивнула Людмила.
– И что?
– Я слышал только реплики Завгороднего, - пожал плечами Сергей.
– Он ему что-то предложил. Последнее было: «И что ты хочешь от меня?» и «Я подумаю».
– Встретиться, - мрачно предположил Дымов.
– И там убьет его, как Сорокина.
– Румянцев, говорите?!
– вскочила вдруг Марина.
– А какое имя-отчество у него?
– Павел Константинович, - ответила Людмила.
– А теперь-то что?
Не ответив, Марина снова опрометью выскочила из кабинета, хлопнув дверью.
– Опять двадцать пять, - в изумлении повертел головой Сергей.
– Кажется, сегодня какие-то сбои в Матрице. Я эту картинку уже, по-моему, наблюдал. Игорь, теперь тебе полагается сказать, то она умная, хоть и блондинка, а потом Марина снова завалится сюда с чем-нибудь сногсшибательным.
– Она правда умная, хоть и блондинка, - послушно сказал Дымов. Подумал и добавил: - И красивая.
Марина, и правда, тут же появилась с кипой бумаг в руках. Кажется, это были разнообразные чеки.
– Вот где я это видела!
– торжествующе сказала она, доставая один из чеков и выкладывая на середину стола. Все тут же склонились над ним, едва не стукнувшись головами.
Это был валютный перевод на десять тысяч долларов трехдневной давности, их аванс. Мухин перевел деньги с карточки «Сосьете Женераль» прямо в офисе, воспользовавшись их аппаратом для беналичого расчета.
На длинном чеке, в самом низу, было четко обозначено имя обладателя счета: «Rumyantzev Pavel».
Ну-ка, посмотрим...
– сказал Дымов и метнулся к своему ноутбуку.
– Это что у нас получается?
– прищурившись, сказал Игорь.
– Это у нас получается, что никакого «клиента Мухина» не существует. Есть только сам Мухин, вернее — Румянцев. И все наши наработки шли ему,
– Так и есть, - откинулся от компьютера назад Игорь.
– Никакого адвокатского бюро «Мухин и партнеры» на свете нет и никогда не было. Нас провели, товарищи. Мы работали на убийцу.
– На убийцу ли?
– усомнилась Людмила.
– Шевчука никто, вроде как, не убивал, его просто взяли с поличным. Может, этот Румянцев на самом деле...
– Шеф, а от Завгороднего идет сигнал!
– сказал вдруг Дымов, показывая на наушники.
– Что с ним-то?
Сергей вытащил наушники из разъема, и звук пошел на динамики ноутбука.
… - Ты был прав, - говорил Завгородний. Голос у него был надломленный, истерический, к тому же почти заглушаемый всё нарастающим ревом мотора. Кажется, он говорил сам с собой, и к тому же был нетрезв.
– Ты был прав, Паша! Мы сделали ошибку тогда, все трое, нам так показалось правильнее — ну подумаешь, месяц не могли смотреть друг на друга и год вздрагивали при упоминании имени «Павел». А Сорока вообще...черт, и тут ты прав, привычка обвинять других вместо себя въелась так глубоко! Так глубоко, Паша! Но к черту ее.
Детективы молча слушали монолог Завгороднего. По щеке Людмилы покатилась одинокая слезинка — ее «шестое чувство» уже, кажется, знало, что будет дальше.
– Я предал тебя, Пашка. Я сделал тогда ошибку, и вся моя жизнь повернулась в какую-то не ту сторону. Дурацкий бизнес, нелюбимая жена, нелюбимые дети... наверное, всё из-за того дня. Одна ошибка поломала всю жизнь, понимаешь, да? Впрочем, ты-то понимаешь.
Он некоторое время помолчал. Впрочем, рев мотора почти совсем заглушал его голос.
– К чертям свинячьим такую жизнь!
– крикнул Михаил.
– Уж лучше пусть будешь жить ты! Это будет... хотя бы... честно!
Раздался оглушительный удар, и сразу же — запись прервалась. Микрофон вышел из строя.
– ...он не убийца, - закончила Люда.
– Граф Монте-Кристо, вот он кто. Благородный мститель.
– ...Интересно, вот откуда у Румянцева столько денег?
– задумчиво спросила Людмила, глядя, как строители выравнивают шпатлевкой стены их кухни.
В квартире Сергея и Людмилы уже третьи сутки бушевал ремонт. Трудолюбивые строители южных кровей приходили рано утром и уходили вечером. Вой и стук инструмента не смолкали целый день, Людмила, надзиравшая за процессом, выносила по десятку пакетов мусора ежедневно.
– Я наводила справки, - пояснила она свою мысль.
– В конце восьмидесятых у него, конечно, был собственный бизнес, тогда это называлось «кооператив», но он же восемнадцать лет провел в тюрьме! А освободился всего несколько месяцев назад.