Дети Абсолюта. Храбрость и Скромность

Клена Харб

– Я присяду, ты не против?
– проигнорировала светский жест Лайтер.

Конечно же, он был против, но противиться непредсказуемой знакомой не решился.

– Нет, присаживайся, пожалуйста, - Люк старался быть вежливым.
– Правда, у меня здесь назначена встреча по работе и времени не так много.

– Понимаю. Чем ты сейчас занимаешься?

– Тружусь в администрации канцлера, - нашелся он.

– Серьезно?
– Аманда удивленно приподняла бровь.
– Никогда бы не подумала! Ты мог бы стать актером или моделью. Таким божественно красивым мужчинам

преступно просиживать штаны на заседаниях.

– Ну, у меня есть и другие достоинства, - нервно усмехнулся Порок.
– А чем занимаешься ты?

– После того, как меня выпустили из психологического госпиталя, первое время мне пришлось нелегко. Но не стану рассказывать о плохом. Потом я устроилась работать корреспондентом в маленькую газету в Терравиле. У меня получались интересные и актуальные статьи, поэтому, когда в "Кенсвудском Рупоре" появилась вакансия ресторанного обозревателя, я решила попробовать и успешно прошла стажировку.

– Но здесь ты явно не для того, чтобы писать о "Счастливом Билете". Вряд ли кто-то захочет читать о разбавленном пиве и пережаренных гренках, - заметил Николсон.

– Нет, Люк. Сюда я пришла, чтобы снять стресс после напряженного дня. Может быть, познакомиться с хорошим человеком. Я сейчас одна, кстати, - она с преувеличенным интересом посмотрела на него.
– А у тебя есть кто-нибудь?

– Я пока не готов к отношениям, - Порок напрягся.
– Поэтому стараюсь ни к кому не привязываться.

– Давай выпьем вместе после того, как ты закончишь с работой, - не отставала противная зараза.

– Не думаю, что это хорошая идея, Аманда. Я устал за день и мечтаю о крепком здоровом сне.

– Хорошо, тогда я оставлю тебе свой номер. Позвони мне в выходные, - настаивала Лайтер.

– В выходные я уезжаю в командировку. Даже не знаю, смогу ли найти свободное время для встречи. У меня плотный рабочий график, - опустил глаза Порок, теряя терпение.

– Ты не горишь желанием общаться со мной, да, Люк? Я бы на твоем месте тоже избегала меня. Но прошло уже целых семь лет. Может быть, пора простить детские обиды?

– Что ты называешь детской обидой, Аманда?
– выйдя из себя, он ударил ладонью по липком столу.
– Мне начать с того, как ты разбила мою машину, за то, что я поговорил с Кристиной о нашем проекте по биологии? Или когда ты столкнула Марису с лестницы за то, что я улыбнулся ей, когда мы случайно встретились возле входа в столовую? Или когда ты сломала нос Илоне за то, что мы обсуждали подарок для ее брата? Я не мог встречаться с девушками...да я даже пообщаться с ними не мог! Все шарахались от меня в разные стороны. И после этого ты ждешь, что я буду дружелюбно болтать с тобой за кружкой пива?

– Прошло много времени с тех пор, - спокойно ответила она.
– Неужели ты не можешь дать мне единственный шанс?

– Знаешь, что я скажу тебе, милая?
– рассмеялся Люк.
– Если бы ты хоть иногда ухаживала за собой и не выглядела, как потасканная бродяжка, я, может быть, и переспал бы с тобой из жалости. Но у меня нет желания делать это. Ни за какие деньги! А сейчас оставь меня

в покое. Не могу сказать, что был рад тебя видеть. Прощай!

Он заметил, как из глаз Аманды брызнули слезы, и как она, закусив губу, бросилась прочь из бара. Но Пороку не свойственно раскаяние, поэтому Николсон хладнокровно заказал себе еще пива и продолжил ждать своего нового напарника. Он не успел выпить и половины кружки, как ему пришло сообщение от Сирин: "Тебя ждут на заднем дворе". Люк с сожалением отставил напиток и, миновав танцпол, вышел из черного хода на свежий воздух.

Обычно сюда выбирались посетители бара, чтобы отдышаться или выяснить отношения, но сейчас вокруг было безлюдно. Порок достал из кармана брюк пачку сигарет и закурил. Через пару минут к нему из тени медленно вышла фигура в маске и в плаще цвета хаки с капюшоном. Другой на месте Люка как минимум удивился бы, но эта одежда была традиционной для собраний МС. Сирин хотела, чтобы ее агенты по возможности не знали друг друга в лицо. Вот только маска у пришельца была не привычно пастельно-желтого, а оливкового цвета.

– Что за дела, парень?
– нахмурился Порок.
– Невежливо приходить на встречу с новым партнером в маскировке!

Человек в плаще выкинул вперед правую руку, сжимавшую длинную трубку. Его большой палец шевельнулся, и Люк услышал щелчок и тихое шипение, переходящее в вибрирующий среднечастотный гул.

– Эй, что тут происходит вообще? Ты кто такой, твою мать?
– разозлился Николсон.

Левой рукой агент снял с себя маску, явив Пороку красное, заплаканное лицо.

– Аманда!
– сигарета выпала из его рук.
– Какого иблиса ты здесь делаешь? О, только не говори мне, что Сирин назначила тебя моим напарником вместо Храбрости! С каких это пор в МС берут социопатов?

Она вытерла слезы левым рукавом.

– У меня для тебя хорошие новости, приятель: ты не будешь работать со мной! Я просила госпожу, чтобы она оставила тебя в покое, чтобы мы с тобой могли быть вместе. Госпожа до сих пор заботится обо мне. Она помогла мне выбраться из того ужасного места, в которое меня засадили по твоей вине. Но ты отверг мое предложение, и теперь тебя придется уничтожить. Ты больше не нужен Содружеству!

– Да пожалуйста, - Николсон находился в замешательстве, но всеми силами пытался скрыть неуверенность.
– Вы уже давно меня этим пугаете! Надеюсь, мое перерождение состоится где-нибудь подальше от тебя.

– О, нет, Люк! Наши техники спроектировали замечательное оружие. Вряд ли ты о нем слышал, но тебе выпала честь познакомиться с ним лично. Оно разрушает связь с Абсолютом на ментальном уровне, полностью аннигилирует душу жертвы, не оставляя ей возможности переродиться. Но это еще не все! Чем ближе место ранения к каналу, расположенному на макушке, тем больше вероятность того, что все воспоминания и информация о пострадавшем окажутся заблокированными для человеческого восприятия. Иными словами, если я выстрелю тебе в голову, получится, что некто по имени Люк Николсон никогда не рождался и никогда не жил. И никогда не отравлял мое существование!