Дети Абсолюта. Храбрость и Скромность
Шрифт:
– Меня зовут Тимоти, я из правительственной организации Атарии. Меня послали, чтобы вытащить вас отсюда. Пожалуйста, не волнуйтесь и не привлекайте к себе внимание, когда мы выйдем наружу. И не говорите ни слова, ладно?
– я надеялся, что моя речь, вкупе с неожиданным появлением, заставит пленников безоговорочно подчиниться.
Корреспондент тяжело вздохнул.
– Видимо, у нас нет выбора - придется доверить свои жизни тебе. Я Том, а это Гарри и Лоран. Не могу пожать тебе руку, так как они связаны. Может, посодействуешь нашему освобождению? Это здорово облегчило бы наше возвращение!
Я достал из кармана нож, которым снабдил меня Двадцать Третий, и разрезал сковывающие ребят веревки.
– Держитесь как можно ближе ко мне. И прошу вас, не переговаривайтесь даже между
– строго произнес я.
Том и Лоран кивнули, а толстяк проворчал нечто невнятное. Мы вылезли наружу и осмотрелись. Охранник еще не пришел в себя, и новых действующих лиц по близости не прибавилось. Я вознес про себя хвалу Абсолюту и, собрав в кучу своих новых приятелей, повел их вперед, к свободе.
Первую половину пути мы миновали без проблем. Большей частью благодаря тому, что нам так никто и не встретился. Мы потихоньку, перебежками, пересекали местность, прячась за всевозможными объектами. Но тут внезапно из-за небольшого шатра вышла группа вооруженных солдат и направилась в сторону коробок, за которыми мы скрывались. Журналисты замерли в испуге, а я вспомнил, что они не знали об активном действии Дара. Рассказать про свои способности я не мог, но и спасенным пленникам было не до лишних вопросов. Когда воинственный отряд таттаренарцев прошел мимо, Том кивком предложил мне двигаться дальше. Но тут Лоран вдруг прошептала с презрением:
– Твою мать, Гарри, ты там обосрался, что ли?
– Мне пришлось терпеть несколько часов, - обиделся толстяк.
– Прости, я все же человек, а не машина.
Характерный запах дошел и до меня, но я понимал, что это малоприятное происшествие - ерунда, по сравнению с тем, чем может обернуться для операции их короткий разговор. Казалось, что нас вот-вот засекут, но я не мог сконцентрироваться для повторной активизации Дара. Страх парализовал меня полностью. Неожиданно Том взял ситуацию под контроль. Он указал рукой на баки с запасами питьевой воды, стоящие напротив шатра, и поманил нас за собой. Я сразу же последовал за смышленым корреспондентом, не выпуская из виду остальных спутников. Когда мы добрались до цели, он, полусогнувшись, укрылся за баками, а я остался стоять, намериваясь пропустить вперед Лоран. В эту же секунду из шатра вышло еще несколько таттаренарцев. Том изо всех сил потянул меня вниз, и мы оба упали на землю. Оставшиеся беглецы замерли, глядя на солдат. Расстояние между мной и ребятами превышало полметра.
Я крепко схватил Тома за плечо и прошептал:
– Друг, держись! Они уже покойники, не дай нам умереть! Пожалуйста, не говори ни слова, и тогда у нас будет шанс выбраться. Пожалуйста, доверься мне!
Журналист молчал. Мне оставалось только воспользоваться своей способностью и ждать, пока все закончится. Я надеялся, что освобожденный пленник прислушается ко мне и не станет геройствовать.
Тем временем один из таттаренарцев сказал что-то на своем неприятном языке. Послышался дружный смех и несколько выстрелов. Гарри, а затем и Лоран, истекая кровью, рухнули на землю. Я посмотрел на побледневшего Тома и дрожащей рукой поднес палец к губам. В его глазах застыл ужас, а губы беззвучно шевелились. Мне стало понятно - он хочет что-то сказать. Не дожидаясь, пока корреспондент превозможет отчаяние, я помог ему встать и, поддерживая несчастного, поковылял в сторону выхода. Том то и дело оборачивался посмотреть на безжизненные тела друзей.
Мы подобрались к большому строению, которое я видел в самом начале, но то событие, что собирало в нем солдат, уже подошло к концу. Они заполоняли лагерь. Я уже не раздумывал о том, отдает ли Том себе отчет в происходящем. Мы шли посреди дороги на глазах у десятка вооруженных невероятно вспыльчивых людей. До ворот оставалось всего несколько метров, но неприятные сюрпризы никак не хотели заканчиваться. Один из таттаренарцев громко и яростно закричал. Я вздрогнул и посмотрел на него. Громила тыкал в нашу сторону пальцем и что-то говорил своим рядом стоящим соратникам, но они лишь растерянно оглядывались по сторонам. Тогда он выхватил винтовку и начал стрелять по нам. К такому меня жизнь точно не готовила! Мы находились достаточно далеко от него и, видимо, этот
Внезапно за воротами раздался мужской крик, и большинство таттаренарцев повернулись в его сторону. Я уже подумывал бросить корреспондента в лагере и ретироваться, но вдруг выстрелы прекратились. Солдат, нападавший на нас, схватился за грудь и рухнул на землю. Сперва я подумал, что кто-то из его друзей решил угомонить несчастного таким вот образом, но потом я увидел то, что несказанно меня обрадовало. В воротах, возле трупов охранников, стояли с оружием наперевес Хитер и Двадцать Третий.
Вот теперь наша операция считалась абсолютно проваленной.
Глава 3. Ненормальные и сумасшедшие.
"Храбрость - это когда на страх уже не хватает времени". Л.С. Сухоруков.
8-е число Голубого Месяца, 1056 г. Атария, Кенсвуд. Клуб "Приют Сумасшедшего". Эйвери Фелтер.
Я улыбнулась, глядя на вывеску любимого клуба, гордо носившего неоднозначное название "Приют Сумасшедшего". На букве "С" восседал человечек с тростью в щегольском костюмчике и цилиндре. Его гротескная ухмылка, казалось, служила предупреждением для случайного прохожего: мол, держись-ка ты отсюда подальше! И своеобразным приглашением для всех, кто был в теме. Сегодня человечек выглядел особенно дружелюбным, будто бы знал, что случилось со мной этой ночью, и одобрительно подмигивал.
Я представляла, что это место было приютом именно для меня. Во-первых, здесь так или иначе работало трое моих старых друзей, и околачивалось еще несколько дюжин знакомых. Во-вторых, в этом заведении со мной часто случались поистине сумасшедшие вещи. Но так могла бы сказать о себе добрая половина завсегдатаев.
Я всей душой любила "Приют", но никогда бы не стала в нем работать. Мне не хотелось смешивать труд с развлечениями. Разве что я могла бы когда-нибудь петь здесь или сводить пластинки. Клуб пользовался популярностью, и мой талант был бы замечен. Конечно, это не "Ночной Рай Кенсвуда" и даже не "Саламандра", которые притягивали в свои заполненные музыкой и огнями залы несколько тысяч человек каждые выходные, а на крупные мероприятия и того больше. Но свою достойную нишу в ночной жизни столицы "Приют Сумасшедшего" занять сумел.
Сегодня там выступали мои любимые веранские музыканты, исполняющие психоделический рок. Заходя внутрь, я услышала, как солист на ломаном атарианском объявляет последнюю песню. Мне хотелось бы послушать еще, и в другой раз я бы обязательно расстроилась, что попала на самый конец выступления. Но время, проведенное с Нейтаном, было лучше любой известной мне музыки. Мое тело все еще сохраняло приятное тонизирующее расслабление. Я просто стояла у края сцены в окружении извивающихся людей, наслаждалась моментом и разглядывала стены, расписанные флуоресцентными граффити. Группа закончила играть, и я повернулась, чтобы пройти к бару, но столкнулась с диджеем, который должен был выступать после веранцев. Он приветливо кивнул мне и быстрым шагом направился настраивать аппаратуру. Я с легкой завистью осталась смотреть ему в след. Парня звали Грег, и он, безусловно, был настоящим мастером в своем деле. До недавних пор они с моей лучшей подругой Мэгги проводили много времени вместе, и она постоянно брала меня к нему домой. Там я могла потренироваться в свое удовольствие, пока парочка разучивала позы из юстиорской книги "Обуздание страстей". Грег часто рассказывал мне о своем творчестве, работе, местах, где он играл, и публике, которая там собиралась. Моя приятельница же не слишком интересовалась его увлечением. Ей нравился статус и популярность ухажера, а остальное она считала пустым и скучным. Может быть, именно это и являлось главной причиной их разрыва.