Дети блокады
Шрифт:
– Нет, она была такая дырявая… Ну, мы пошли, – поспешили отпроситься ребята, предчувствуя другие каверзные вопросы.
Глава 18
Запас сухарей увеличивался медленно. Та небольшая долька хлеба, которую они выкраивали ежедневно, усыхала так, что легко умещалась во рту. Витя и Валерка молча глядели на жалкие кусочки, уложенные в кастрюлю, которую они прятали на чердаке. Каждый понимал, что даже пол кастрюли они наберут не раньше, чем через полгода.
– А сколько их
– Я придумал! – Глаза Виктора сверкнули. – Теперь, когда повариха за колку дров будет предлагать по порции лапши или чечевицы, надо просить невареной. Скажем, что у тебя или у меня объявилась сестра, которая живет на Малой Охте и сильно голодает.
Уже на следующий день после вранья, глядя, как ребята бережно складывают по горсти чечевицы в общий пакет, повариха так разжалобилась, что стала подсовывать им по маленькому кусочку сахара.
…Можно было уже уходить на фронт. Оба решили, что запасов продовольствия, чтобы добраться до передовой, хватит. Витька сказал, что лучше уйти к вечеру. За ночь и утро, пока их хватятся, они уже будут далеко.
Валерка принес из своей квартиры холщовый лагерный рюкзак и противогазную сумку, куда они сложили провиант, бинокль, столовый нож, две ложки, полотенце и ученическую тетрадь с вырезками из газет о мальчишках-фронтовиках и партизанах.
Весь день оба уединялись, шептались, тихо спорили. В один из таких моментов к ним подошла Эльза.
– Мальчишки, я пойду с вами, – объявила она. – Сухари у меня есть свои.
– Куда?! Кто тебе это сказал? – остолбенел Виктор.
– А я сама догадалась. Вы удираете на фронт. Я слышала, как вы договаривались в бомбоубежище. Если вы меня не возьмете, я сейчас же пойду и расскажу Нелли Ивановне. – Эльза говорила твердо, напористо, и было похоже, что сдержит свое слово.
Друзья не ожидали такой угрозы. Это был провал.
– А вот это видела? – Витька со злостью повертел перед носом Эльзы кулаком. – Так отлуплю – на всю жизнь запомнишь!
– Лупи, хоть сейчас, а я либо пойду с вами, либо расскажу.
– Дура! Что ты там будешь делать?
– То же, что и вы!
– Ребята воюют, ходят в разведку…
– Буду медсестрой.
– Тебе сколько лет, медсестра? Таких медсестер не бывает!
– Столько, сколько и тебе, боец-разведчик! – не унималась девочка.
– На фронте есть сыны полков, например Павлик Филиппов, Саша Бородулин… – Витька стал перечислять знакомые ему фамилии ребят-счастливчиков. – Слышала? А слышала ты, чтобы были дочери полков? Нет! Ну так вот и сиди себе в детдоме, пока не вырастешь!
– Ну, тогда я пошла к директору. – Эльза повернулась от ребят.
– Постой! – Валерка понял, что угрозой Витька может испортить все дело. Он взял Эльзу за рукав. – Понимаешь, втроем, да еще с девчонкой, мы не проберемся. Поймают и вернут. Потом Витька тебе не сказал самое главное: мы хотим найти
На лице подружки отразилось сомнение. Она внимательно глянула на Витьку:
– Это правда, Вить?
– Да, – буркнул тот, разозлившись на себя за то, что не ему, а Валерке удалось, кажется, справиться с этой зловредной девчонкой.
– Ладно, я останусь. Тогда возьмите мои сухари, ребята. Я буду ждать.
…Валерка предлагал добираться в Автово, а там до фронта рукой подать. Это было заманчиво. Но Витька рассудил иначе: оттуда и назад вернуть их могут так же просто. Он считал, что лучше всего пробираться в сторону Колпина. Так и порешили.
Они вышли на опустевший к вечеру Международный проспект. Машины двигались из города, но ни одна из них не остановилась на просьбы ребят. Так, голосуя, они дошли до железнодорожной эстакады, проходящей над проспектом. Здесь дорога была перегорожена мешками с песком, оставляя узкий проезд, в котором несколько красноармейцев проверяли каждую машину: документы, содержание кузова.
– Гляди, – показал Валерка на контрольный пункт, – вот здесь бы нам и была хана. Хорошо, что не сели в машину. Пошли через насыпь.
В стороне от проспекта они пересекли железную дорогу, спустились с насыпи по другую сторону и снова вышли к виадуку, под которым медленно продвигалась целая колонна крытых брезентом полуторок. Едва последняя из них отъехала от контрольного пункта, Виктор толкнул друга: «Пошли!»
Они мигом давно отработанным мальчишечьим приемом на ходу залезли в кузов. Витька успел подумать, что, будь с ними Эльза, они бы не смогли так просто оказаться в машине.
Колонна двигалась медленно, и холодный ночной воздух пробирал до костей. Ребята приподняли брезент. Там в больших тюках было упаковано что-то мягкое. Немного раздвинув тюки, они улеглись, прижавшись друг к другу. Стало теплее. Медленная езда убаюкивала. Ни один из них не думал, куда их везут, где и когда они высадятся…
Проснулись ребята не столько от того, что машина остановилась, сколько от громкого возгласа:
– Гринько! Машины с обмундированием гони к землянке!
– Может, лучше к бане, взводный? Сразу и переоденем пополнение!
– Ну, давай к бане – мороки меньше, – согласился взводный.
Видимо, это касалось машины, где притаились ребята, потому что тотчас полуторка затарахтела, вздрогнула и медленно покатила, покачиваясь на неровностях дороги.
– Слышал? Есть пополнение, – шепнул Витька. – Может, и нас примут за компанию.
Валерка неопределенно хмыкнул. Он был не таким решительным, отчего завидовал Витьке и безропотно признавал его своим вожаком. Нет, он не был трусом, но трудно привыкал к новому, особенно сейчас. Это ведь не в чужой сад лезть, как в лагере, а на фронт явиться.