Дети богов

Двинская Мария

Не торопясь, будто меня это не сильно заинтересовало, я спешился, скинул поводья подскочившему Феру (когда только успевает?) и с остальными любопытными подошёл поближе. Трещина была на месте, но побольше размером. Штукатурка на фреске отвалилась не конской головой, а, скорее, слоновьей тушей, но также на нужном участке. По телу пробежался холодок, поднимая волосы на руках. Это то самое место из сна! Но был ли он вещим или же я видел что-то из прошлого, своего или нет, но прошлого?

Мы разбили лагерь в сотне шагов от зданий. Несмотря на все протесты людей, Сольдо оставался непреклонен и запретил ставить палатки ближе, мотивируя возможными магическими аномалиями в домах и тем, что древние сокровища, которые будем искать, могут быть разбросаны в округе и каждый

раз переставлять палатки займёт слишком много времени. В конце — концов смирились даже маги, ежедневно проходя лишние сто шагов до места работы. А работа нам появилась.

Оба здания оказались верхними этажами домов, уходящих в землю на неизвестную глубину. Влезть через окна не было возможности — оконные проёмы больше напоминали бойницы. В первый же день с крыш смели песок в поисках люков. Я вызвался помогать на первом здании, на котором в моём сне произошло убийство. Нет, я не стал внезапно альтруистом и не полюбил лишнюю работу, я хотел выяснить всё до конца. В пустыне не идут дожди, и под слоем песка я рассчитывал найти следы крови. Если сон показывал прошлое, то на крыше она должна остаться в трещинах, в глубоких щелях каменной крыши, откуда её не смог стереть вездесущий песок. Я нашёл её. В углублении от давно выломанного камня бурели пятна, похожие на ржавчину. Я потёр пятна пальцем, осторожно смахнул остатки песка, выискивая другие следы. Следы крови, струящейся по плитам и скапливающейся в углублении. Их я тоже нашёл. Сновидение показывало прошлое. Не большое утешение. Знать прошлое иной раз опасней будущего, судьбу можно изменить, если знать, когда что должно произойти и успеть повлиять.

В дома всё-таки обнаружили входы — в меньшем смогли открыть люк на крыше, а у большого дома пришлось выкапывать из песка стену, пока не разрыли балкон на втором сверху этаже. В малом здании почти ничего не осталось, единственное помещение, куда смогли проникнуть через люк, оказалось пустым чердаком. Итого нам на разграбление, вернее, на исследование, досталось три этажа большого дома.

Несмотря на множество прошедших лет, если не столетий, с того дня, как здание оказалось покинуто и занесено песком, оно оставалось почти в идеальном состоянии. Даже срабатывали охранные и защитные заклинания. Пятерым магам с трудом удалось обезвредить охрану на балконной двери и то, только благодаря артефактору, вычислившему расположение управляющего камня, замурованного внутри кладки. А дальше началось самое противное — посменное дежурство в здании для обезвреживания других заклинаний. Если у защитного, не пускавшее в здание, оказалось достаточно изъять из кладки нужный камень, то у остальных, как мы ни старались, управляющих точек обнаружить не смогли.

Одно регулярно срабатывало на дым и тепло от факелов, которые зажигали наёмники, забывая попросить магов создать магический свет. Громкий немного металлический голос начинал что-то завывать а с потолка сыпался белый порошок. Если этот порошок нагревался, то он превращался в густую, липкую пену, за считанные секунды тушащую не только факелы, но и огненные заклинания боевых магов. Порошок был мелким и забивался в непредсказуемые места, от чего в особо жаркие дни люди покрывались пенной коркой прямо на улице. Магам вменялось убирать остатки порошка и поддерживать магический свет, чтобы у людей не возникало желания зажигать факелы.

Другое доставляло намного больше хлопот, так как срабатывало всегда неожиданно, в любой момент. Орал всё тот же голос, с потолка также сыпался порошок, но ещё более мелкий, похожий на пыль, и зелёный. Он вступал в реакцию с попытками его счистить магией, и намертво въедался в кожу обретая синий цвет, постепенно исчезающий за два — три дня. По лагерю несколько дней бродили сначала сине люди, щеголявшие различными оттенками кожи от нежно голубого до тёмно — сиреневого. Потом синих плавно сменили зелёные, отказавшиеся принять помощь или участвовать в экспериментах по поиску очищающего средства. Помогало только быстрое выжигание порошка, пока он не успел цвет поменять под воздействием магией, что нередко оканчивалось

ожогами.

Мы пробовали ставить защитные куполы при работе внутри здания или при начале тревоги. Порошок оседал на куполе, но стоило купол убрать, или выйти из него, он перекидывался на человека. Мы пробовали сжигать порошок перед тем, как убрать защиту, но тогда срабатывала пожарная сигнализация и липкая пена обретала синий цвет и не счищалась с одежды.

Таким образом единственным эффективным способом избавиться от красящего порошка признали не попадание под него, поэтому популярным занятием стало скоростное покидание помещения при включении сигнала тревоги. От начала воя до распыления проходило несколько секунд, за которые надо было успеть посмотреть на потолок в поисках набухающих шишечек с порошком и выскочить в любое соседнее помещение, если шишечки присутствовали. Поначалу люди путались и перебегали из безопасных комнат прямо под распылители, потом освоились и даже стали различать по громкости голоса, в какой комнате сработало это странное заклинание.

Но это всё можно назвать обыденными, знакомыми неприятностями. К ним быстро привыкли и даже делали ставки на то, сколько раз и в какой комнате просыпется «зелёнка». Больше проблем доставляли внешне обычные вещи. Например, найденная в коридоре фигурка диковинного зверя, то ли изрыгающего огонь, изображённым охватывающим её постамент, то ли дышущей на этот огонь. Наёмники предположили, что эта фигурка должна извергать огонь и, судя по её расположению, сжигать находящегося в коридоре человека. Такой более агрессивный вариант защиты. Предположение не было лишено разумности — по тем остаткам знаний о Прежних и немногим найденным и изученным предметам, выходило, что просто так они свои жилища не украшали и что каждая деталь служила тем или иным целям.

Оба мага огня долго изучали фигурку, но признали, что в ней нет огненной магии и с этой стороны она безопасна. После чего первого же человека, попытавшегося унести статуэтку, долго отогревали на солнце — из пасти фигурки на него обрушился ледяной вихрь. Срочно вызванный Торер, отдыхающий от своей смены, установил, что фигурка является магическим артефактом, чем вызвал нервный смех от наёмников. Это они и без его консультации успели понять. Но его осмотр успокоил людей, фигурка выдохнула холод не сама по себе, а после того, как пострадавший случайно активировал её, нажав на шею животного. Дальнейшие эксперименты показали, что фигурка дышит воздухом в большом температурном диапазоне. Поднятые лапки означали тепло, опущенные — холод. Пасть тоже двигалась и с её помощью регулировалась сила дыхания. Даже крайние положения лапок не могли нанести вреда человеку, просто после жара пустыни, в этих руинах почти не спадавшего даже ночью, холодный ветер показался ужасно ледяным.

Фигурку сразу же пристроили к делу, остужали комнаты при работе и нагревали палатки по ночам, освободив Михала, как специалиста природника, от ряда негласных обязанностей. Он и без того смог создать хоть и небольшой, но постоянный источник воды, подняв к поверхности подземные воды.

Мы провели у зданий почти месяц. Сольдо круглосуточно выставлял дозоры, но Хранители ни разу не появились. На вопросы он отвечал тем, что Хранители немногочисленны и, скорее всего, сейчас патрулируют пустыню с другой стороны. К тому же мы прошли через их охранную зону и находимся ближе к центру Сердца, куда сами Хранители заходят не часто. Так что пока мы тут, опасности с их стороны ожидать не стоит. Но вот выбираться назад наверняка придётся с боем.

Работа продвигалась споро. Вторая подвода постепенно заполнялась как магическими артефактами, так и обычными предметами. Прежние имели непонятную страсть к золоту и очень многое изготовляли из него или из очень похожего на него сплава, только намного легче и менее пластичного. Из зданий вынесли всё, представляющее хоть какую-то ценность. Начиная от обломка черенка золотой ложки до плитки и раковины из уборной. Ещё несколько дней и наш отряд отправится назад — вывозить сокровища. И без того часть вещей не стали брать, оставляя место для более ценных.