Дети драконов. Книга Фарра
Шрифт:
Удивительно, что люди дяди Патрика их таки нашли.
Вскоре после вина Ива уснула в обнимку с братом. Левой рукой она крепко обнимала мальчика за худые плечи, а правой сжимала рукоятку того самого кухонного ножа. Девчонка всюду носила его с собой, храня в самодельных ножнах, привязанных к поясу.
Над головами у нас проступали первые звезды. Лиан отрешенно смотрел в огонь. И молчал. Конечно, он за сегодня и так уже сказал больше, чем за все время нашего знакомства, но это молчание было тяжелым, как зимнее небо. Я успел выпить три чашки его отвара, сходить до ветра и подбросить дров в костер,
– Уже слишком поздно, да?
Я знал, о чем он спрашивает, и не хотел лгать ему в ответ. То, что открывалось истинному взору, не давало много надежды.
– Похоже на то, Ли.
Мы разом посмотрели на близнецов, которые во сне походили на единый организм о двух головах и четырех руках, переплетенных, как ветви дерева.
– Мальчик утратил свой дар, – голос моего брала звучал глухо и горько.
– Да.
– Это… не лечится?
– Я не знаю. Тут ты лучше разбираешься, чем я.
– Нет… – Лиан казался растерянным. Или даже, скорее, потерянным. – Это не то. Не тело. Я никогда не сталкивался с таким. – Он бросил в огонь очередной кусок веточки, которую давно уже разламывал на части и скармливал языкам пламени.
– Я тоже.
Костер весело потрескивал, принимая подношение, дым уходил прямо в небо. Где-то в лесу тихо шуршали звери и перекликивались ночные птицы. Здесь было спокойно и хорошо – как и прежней ночью. Да только на сей раз мы оба сидели без сна в глазах, и мысли наши были полны сумрака.
Я понял, что очень хочу домой. Залезть в купальню, смыть с себя усталость дороги, разочарование и холодный, как глина, взгляд Ивы. А потом долго-долго обнимать любимую, зарыться лицом в ее душистые темные волосы, вдыхать сладкий родной запах, ощущать биение сердца, биение самой жизни… двух жизней. Улыбка почти тронула мои губы, когда я подумал о том, каким бесценным даром наградила меня судьба, но потом я снова взглянул на двух спящих детей, и мое собственное сердце словно покрылось ледяной коркой.
Лиан обещал Иве покровительство, лучших учителей и спокойную жизнь, но что из этого она возьмет? Кем станет в доме моего отца? Еще одним магом, способным защитить Закатный Край от зла, или пригретой змеей? А может, просто посмешищем для придворных? Я даже свою жену не мог до конца уберечь от злых языков, а уж это несчастное дитя… Куда мне спрятать ее там, чтобы ни одно едкое слово не коснулось ее ушей? Или же на самом деле ей давно нет дела до чьих-то слов?
Очередная сломанная веточка полетела в костер.
– Давай спать, Эли, – сказал я со вздохом и лег, отвернувшись лицом к лесу. – Будет день – сгинет тень. Что-нибудь придумаем.
Вереск ехал в одном седле со мной. Это не было моим выбором – так решила Ива. Она сразу дала понять, что из нас двоих больше предпочитает общество Лиана. Может, ей понравилось, как братец выворачивал перед ней свою щедрую душу, а может, просто глянулся. На лицо-то он более чем хорош (особенно теперь, когда волосы отрастил да отъелся немного) и по годам ей намного ближе, чем взрослый зануда вроде меня. Время от времени девчонка даже пыталась изобразить для него на лице улыбку – кривоватую, но все
Зато Вереск, наоборот, казался доверчивым котенком. Я усадил его перед собой, боясь, что сзади этот легкий как перышко странный мальчик вывалится невзначай из широкого степного седла. И всю дорогу до Золотой ощущал себя так, словно держу в руках саму его хрупкую душу. Он казался полупрозрачным, точно вся его суть была так же бледна, как кожа и выцветшая, много раз стиранная одежда.
В первое время я был почти уверен, что вместе с голосом мальчишка утратил и разум: он часто смотрел в пустоту, шевелил губами беззвучно, иногда улыбался чему-то, точно видел картины, доступные только его взору. Но постепенно я убедился, что Вереск прекрасно понимает речь, просто реагирует на нее не всегда. Как будто половина слов ему не слышна. И не догадаешься – которая. Но главное – глаза. Когда они не смотрели в иные миры, в них был виден ясный чистый разум такой глубины, что даже трудно представить. Желания же свои Вереск умел объяснить без труда. Только делал это очень редко, как будто боялся напоминать о себе и своих потребностях. Несчастный ребенок… Он безропотно сносил голод и холод, боль и усталость. И лишь в одном случае осмеливался робко дотронуться до моего рукава своей птичьей лапкой – когда испытывал потребность наведаться в кусты. Заглядывал мне в глаза с такой особенной смущенной улыбкой, которая словно говорила: «Извини, опять я тебе надоедаю. Ну что ж поделать?»
На самом деле мне было вовсе не трудно отнести его за деревья и подержать, пока он сделает все свои дела. Пьяный Лиан был в разы тяжелее. Однако я не представлял, как с этим справлялась маленькая худая Ива.
В первый-то вечер она сама потащила брата в сторону от стоянки. Сразу после своего страшного рассказа, ничего нам не сказав, подхватила мальчишку на закорки и зашагала вглубь леса. Лиан догнал ее тут же – испугался, что близнецы убежать хотят. Дурень. А когда понял, в чем дело, смутился и предложил свою помощь. Но Ива только подбородком дернула: «Без тебя управлюсь».
«Но ведь тяжело же», – настаивал этот упрямец.
«Управлюсь, сказала! – Ива хлестнула его колючим взглядом и ловчей ухватила брата под коленки. – Жила я как-то без вас тринадцать лет и дальше, небось, проживу».
«Правда тринадцать? А с виду так и не дашь», – простодушно брякнул Лиан и заработал первую кривую усмешку.
«На себя посмотри! Тощий, как дрын, плевком перебить можно. А я, ежели хочешь знать, уже год как могу сопляков нарожать такому, как ты. Да только не стану ни в жись!»
По правде говоря, мне и самому трудно было поверить, что близнецы уже видели тринадцать зим. Выглядели они намного младше. Но что я ведал о жизни за пределами дворца? Чем дальше, тем больше понимал – ничего. Айна была права. И дядя Пат тоже. Я просто клятый счастливчик, которому никогда не приходилось думать о том, как выжить и сохранить свой дар.
Когда Ива вернулась обратно к костру и помогла брату спуститься наземь, Лиан прицепился к ней снова.
«Послушай, малышка, до столицы еще далеко. Зачем тянуть? Давай я сейчас посмотрю, что можно сделать с его ногами?»