Дети Древнего Бога
Шрифт:
— Я Орион, Охотник. Это мое копье, которое всегда бьет точно в цель. Ты можешь носить его, но оно не станет слушаться тебя, как хозяина, если ты сам не пожелаешь этого.
Тодзи взял копье, молясь, чтобы не потерять его где-нибудь.
Мужчина, покрытый красно-оранжевыми языками огня, подошел и вручил его большой бронзовый меч Аске. Пламя лизало лезвие, пока она не вложила меч в ножны.
— Я Каракал, Бог Огня. Кого бы ты ни ударила моим мечом, он будет испепелен.
Она поклонилась и повесила меч на пояс.
Женщина с Древним Знаком на ее щите выступила вперед.
— Я
Тодзи взял его и поклонился.
— Благодарю.
Дряхлый старик с длинными седыми волосами, в простой одежде синего цвета, приблизился к ним, внимательно осмотрел их обоих, затем вручил Тодзи глиняный кувшин, закупоренный пробкой. В нем что-то хлюпало и кувшин был довольно тяжелым.
— Я Оукранос, и этот кувшин, что я дал тебе, никогда не пустеет, поскольку он связан с моей сущностью, — он слабо улыбнулся, — Я бы посоветовал хранить его подальше от меча Каракала.
Наконец, человек с серебряной рукой, теперь одетый в ярко-синюю тунику и коричневые гетры, подошел к ним.
— Я Нуада, также известный, как Ноденс, и я даю вам подарок для путешествия на Альдебаран и возвращения, — он протянул Аске серебряный свисток, подобно его руке, — Этот свисток вызывает моих ночных призраков, которые перенесут вас на Альдебаран и вернут обратно в Страну Снов на Землю, когда вы будете готовы.
Аска и Тодзи поклонились.
— Спасибо за все, — поблагодарила Аска, — Мы с благодарностью принимаем вашу помощь.
— А что это нам будет стоить? — спросил Тодзи, — Никто не делает ничего просто так.
— Кто платит вам, за то, что вы продолжаете ваши поиски? — резко спросил Ариэль.
Тодзи замер, как олень в свете фар.
— Ваша кровь — наша кровь, — сказал Ноденс, — Ваши враги — наши враги. Возможно, слова Ньярлахотепа истинны, и прибытие Внешних Богов и их слуг, Ангелов, невозможно остановить. Возможно, век человека заканчивается, и зима все уладит. Зимой многие из нас покинут Землю. Но мы не сдадимся. Каждая победа, даже незначительная — все равно победа. Конечно, мы не можем победить, не сражаясь.
— Он приближается, — объявила слепая женщина с повязкой на глазах и весами в руках, — Вы должны идти, прежде чем Ньярлахотеп найдет вас.
— Что за тип этот Ньярлахотеп? — спросил Тодзи, но тут Аска дунула в свисток.
— Ползучий Хаос, Странник, Слепая Обезьяна Истины, Кровавый Язык, и есть еще множество имен, под которыми он известен, — ответила слепая женщина, — он геральд и вестник Внешних Богов, разумный и безумный, злорадный и доброжелательный, единство противоречий. Его существование невозможно, но он есть. Мы еще не готовы к войне с Внешними Богами, и возможно никогда не будем готовы, и если он потребует выдать вас, мы не осмелимся отказаться, хоть это и унизительно для нас. Но если вы уже уйдете, тогда мы можем правдиво ответить, что ничего не можем сделать. Идите, с нашим благословением, и знайте — мы встретимся снова. Я видела это.
Тут двери открылись и влетели два человека, похожих на изваяния, с длинными хвостами, острые концы которых напоминали карточные «пики», и с большими крыльями, как у летучих мышей. Они
Как только они ушли, все присутствующие повернулись к слепой женщине.
— Ты предвидишь их благополучное возвращение? — cпросил Ариэль.
— На одной чаше весов — они благополучно вернулись. На другой — они потерпели поражение и весь свет мира начал гаснуть. И эти слабые люди, в которых едва сияет наша кровь, решают судьбу всех нас. Это приводит меня в ужас.
— Кровь внутри него — слаба, но ее кровь поет, — возразил Нат-Хортат, — И возможно, его кровь тоже будет петь, поскольку он только учится, чтобы слышать песню. Я чувствовал, как его кровь становится сильнее, только оттого, что он находился среди нас. Она скоро столкнется с проблемой выбора, и он тоже, я верю в это.
— Но смогут ли они пережить это, или сломаются? — спросила Баст.
— Я не знаю, — сказал Нат-Хортат, — Сила Внешних Богов также сильна внутри нее. Теперь я понимаю пророчество гораздо лучше, я вижу, как одни и те же дети могут быть семенем, из которого может расцвести как спасение, так и проклятие. Но пока, все, что мы можем сделать, следить и ждать.
— Они в небе, направляются на юг, — сказала слепая женщина, — Все теперь в их руках.
Есть гораздо худшие способы путешествовать, чем висеть в сильных объятиях безликого гуманоида, с крыльями летучей мыши и хвостом, оканчивающимся жалом, но Аска и Тодзи не испытывали ничего подобного. Пространство было холодным, и «ветер», ощущаемый ими из-за высокой скорости движения, делал его еще холоднее. Ночные призраки молча преодолевали милю за милей, час за часом, предоставляя возможность Аске и Тодзи общаться только друг с другом.
Они закончили очередную ссору несколько часов, может даже дней, назад, и теперь летели в тишине, в свете звезд, погруженные в свои собственные мысли. Звезды казались Тодзи неправильными. Некоторые из них были на своем месте, но другие двигались так, как он не видел никогда прежде.
«Жаль в полете не показывают кино», — подумал он.
Внезапно зазвучала музыка. Возможно, она играла всегда, но он не обращал на нее внимания до этого времени. Она была плавная, но в то же время ритмичная, как барабанный бой или шум дождя на металлической крыше, как ритм вселенной. Было что-то успокаивающее в его регулярности. Вскоре, присоединились духовые и струнные инструменты.
— Ты слышишь это? — прошептала Аска.
— Да, — ответил он тихо.
— Эта мелодия, — сказала она.
— Что мелодия?
— Не знаю. Синдзи и я играли ее во время поездки в Америку, но мы не могли вспомнить, где слышали ее раньше. Она звучит здесь более сложно… но это та же самая мелодия.
Звук начал угасать и диссонировать, и ночные призраки заложили вираж налево. Постепенно, диссонанс исчез из мелодии, и она вновь зазвучала нормально. Тодзи начал:
— Как ты думаешь…?